– А теперь поприветствуем наших
дорогих гостей: миссис Аннет Хаммонд и
её дочь Джозефина! – наши имена он
выкрикнул так, словно присутствующие
должны были взорвать бурными овациями,
но в ответ стояла звенящая тишина. Даже
те гости, которые не относились к волчьей
расе, не рискнули поддаться заданному
диджеем импульсу и встретить нас, как
полагается встречать особых гостей.
Мама, натянув улыбку, вложила руку в
предложенную Эндрю ладонь и пошла с ним
под руку, высоко задрав голову. Весь её
облик был строгим и горделивым. Длинное
белое платье на тонких бретельках,
подчеркивало её маленькую, но все еще
упругую грудь. Ткань была расшита
стразами Сваровски и окутывала стройную
фигуру мягким сиянием до самого пола.
Её сопровождающий в своем черном костюме
стал тенью подле её руки. Глава нашего
клана плыла по проходу между замерших
гостей, не обращая ни на кого внимания.
И на меня, в том числе.
Замешкав из-за того, что попала под
действие маминого ошеломительного
очарования, стояла как вкопанная в
дверях, запоздало поняв, что надо было
пойти следом за ней, чтобы, как и Гамильтон,
превратиться в тень. Но шанс упущен.
Подхватив юбку своего красного бархатного
платья, поспешила за единственными, кто
поможет не оплошать на глазах незнакомых
оборотней.
Проход вел к небольшой сцене,
декорированной белыми цветами и шариками.
Я спешила нагнать маму с Эндрю, но тяжелый
подол и высокие шпильки диктовали свою
приемлемую скорость для передвижения.
Люди оживали, стоило померкнуть свету,
исходящему от одеяния матери, и начинали
перешептываться. Один раз, на свою беду,
я оглянулась, почувствовав неприятный
холодок по спине, и увидела, как проход,
по которому мы шли к сцене, исчезал за
смыкающимися рядами собравшихся. Взгляды
оборотней кололи спину неприязнью,
вынуждая меня прибавить хода. Носком
одной туфли я заступила на подол
собственного платья и, запнувшись о
свою же ногу, полетела вперед, ужасаясь
мысли, что сейчас все знатно посмеются.
Даже успела подумать, что мама такого
финта мне не простит и обязательно
придумает, как наказать за неуклюжесть.
Она столько лет борется со званием
"пухлого" клана, как за глаза
называют нас из-за совсем нестройной и
ни капли неграциозной комплекции
хомячьего семейства.
– Поймал, – с гордостью выдохнул
кто-то над макушкой, прижав к своей
груди.