Вряд ли ответит, если спрошу, но чуть позже, я все равно
задам ему этот вопрос. А пока – пусть немного ко мне привыкнет. Со временем,
может даже научится вежливо разговаривать.
Позвонила отцу, узнав как его дела. Он устроился на работу и
пока, ему это даже нравилось. Голос был намного бодрей.
Потом звонила лечащему врачу матери. Изменений в состоянии
не было, но и ухудшений тоже, а это не могло не порадовать.
***
На следующий день занималась уборкой первого этажа. Сняла
портьеры и отвезла их в городскую прачечную, так как имеющаяся машинка с ними
не справится.
Вернувшись, решала сразу же отмыть окна. Но для этого мне
нужна была стремянка. Я нашла ее в хозяйственной подсобке и принялась за дело.
Кто ж знал, что Михаил выскочит как черт из табакерки и
разорется так, что я перепугу свалюсь на пол? Вот и я не знала. В итоге, он
везет меня в травм пункт. При этом, ругает всяко разно, словно я сама виновата
в том, что упала.
Нога болела. Неудачно приземлившись, я ее подвернула. Моему
работодателю пришлось нести меня на руках, хотя я и говорила, что справлюсь
сама. В ответ он так злобно зыркнул, что рот сам собой захлопнулся.
Снимок показал, что перелома нет. Мне сделали тугую повязку
и отправили домой, прописав пару дней покоя. Из-за одного невменяемого типа я
оказалась временно недееспособной.
Я расстроенно смотрела в окно. У меня еще столько всего
осталось незавершенным.
Мужчина молчал и сжимал руль.
- Нужно заехать и забрать шторы – напомнила ему. Тот сжал
зубы, но все равно ответил. Хоть и не сразу.
- Заедем. Квитанция с собой?
- Конечно, она у меня в сумке.
- Адрес говори – процедил он.
Не знаю, можно ли быть еще
недовольней, чем обычно, но у него получалось. Его злость опутывала меня
невидимыми нитями и заставляла нервничать. А ведь я ничего плохого не сделала!
Решила постирать портьеры, которые были до ужаса пыльные. Отмыть окна. И все
было бы нормально, не явись он и не начни орать. Будто я не шторы сняла, а как
минимум, устроила пожар.
Он вернулся из прачечной с таким лицом, будто убил кого-то.
Причем, сделал это с особой жестокостью. А после, сложил в пакеты, вместе со
шторами. Даже не представляю, что его могло так разозлить. Возможно, ему
улыбнулась работающая там женщина. А как известно, на улыбки у Михаила
аллергия. Мне вдруг захотелось смеяться,
и я едва сдержалась, замаскировав вырвавшийся смешок, кашлем.