– Заглянуть – нужно наверняка, благодарю, только мы туда уже
вместе с приятелем подойдем. Тогда и решим.
[11] Старший сержант
(master-sergeant) - здесь: унтер-офицерский чин в армиях НАТО, в
отечественной номенклатуре примерно соответствует званию
старшины.
[12] Если вдруг кто не в курсе, именно Бенджамин Франклин
изображен на стодолларовой купюре.
С Руисом сталкиваемся у медблока: я выхожу, а он только
собирается. Аннамария возилась с ним чуть дольше, чем Сара со мной.
Взгляд у приятеля откровенно ошалевший.
– Ты, когда освободишься, в арсенал или как?
– Или как, – выдыхает он, – надо срочно выпить, иначе у меня
крыша поедет.
– Думаешь, поможет?
– Не повредит так точно.
– Договорились. Тогда буду искать тебя в местном баре.
Возвращаюсь в кабинет к Саре и с ее активной помощью
одолеваю-таки длиннющую анкету, которую разрабатывал настоящий
бизон американского канцелярита. Привычные мне "си-ви" [13]
определенно попроще... но, правда, в них и подробностей куда
меньше.
Забрав анкету, барышня сообщает:
– Я проверю по спискам вакансий и позже попробую подобрать вам
несколько вариантов.
Варианты, думаю я, вариантами, не подойдут – будем пробиваться
самостоятельно. Справлюсь. Не впервой.
И, сменив тему, интересуюсь двумя вопросами: насчет правил
обмена и денежного обращения и что с пресловутым баром. Направление
на бар Сара объясняет сразу – из корпуса два главных выхода, один
на автостоянку, откуда машины зарегистрированных мигрантов въезжают
на территорию Базы, а второй – собственно на эту самую территорию,
и вот напротив и направо имеется ресторанчик "Посейдон", он же
гостиница для посетителей орденской территории, он же главная
столовая и пивная для всех обитателей Базы, временных и
постоянных.
– А деньги вам сейчас в нашем банке поменяют. Идемте,
провожу.
За очередной дверью оказывается вполне обычная банковская касса
– матово-стеклянная перегородка, окошко, лоток; в общем, как в
цивильных заведениях. Сара обменивается с невидимой операционисткой
несколькими фразами (наверное, по-испански, во всяком случае, я ни
черта не понимаю), потом приглашает к окошку меня.
– Давайте, сколько там у вас.
Опустошаю набрюшник и выгребаю из карманов всю мелочь, оставив
на память только пятидесятицентовик с профилем Кеннеди. На той
стороне шуршит счетная машинка, потом операционистка что-то
сообщает, а Сара переводит: