В общем, я подробно отчитался о своем путешествии в Москву и
разговоре с царевичем Алексеем. Меня похвалили и отпустили на
заслуженный отдых, который продлился целых три дня. И после этого
до жаркой летней поры жизнь покатила по привычной колее.
Император Алексей известил Черкасск о своем намерении заключить
мирное соглашение с Доном, Малороссией, Запорожской Сечью,
Астраханью, Тереком и Яиком. Царские армии остановились на линии
Орел - Тула - Пенза - Петровск - Саратов, а наши войска замерли
напротив. Воевать никто не хотел, так что люди ждали долгожданного
мира и если их не станут толкать в спину воинственными приказами,
все должно сложиться хорошо. Главное в этом деле, чтобы политики
договорились, а они были настроены решить все проблемы
дипломатическим путем.
Россия приходит в себя после правления прежнего государя и ей
сейчас не до войны, а Дон наращивает мускулы, разрабатывает
природные ресурсы, строит новые поселения и распахивает целинные
степные земли, по этой причине тоже желает покоя. Идеальный расклад
для казаков и беглых, приток которых, кстати сказать, сократился до
полусотни человек в месяц. И здесь основная причина не в том, что
солдаты и драгуны надежно перекрыли все дороги и тропы. Просто
Алексей объявил всеобщую амнистию для скрывающихся в лесах
беглецов, на которых не было крови. Люди ему поверили, на Руси
принято верить в «доброго царя», национальная особенность такая, и
стали возвращаться в свои деревни или выходить в большие города. Не
все, конечно, многие еще выжидали. Однако дело ладилось, и резоны
крестьян были ясны. Дон и воля далеко, а облегчение и
заступничество государя рядом.
Ну, это то, что касается всех. А меня и ватажников в это время
заботили совершенно иные вопросы, ибо наш небольшой вольный отряд
из шести человек вместе со мной оставили в составе боевых
подразделений Тайной Канцелярии. А что это значит? Правильно.
Ранний утренний подъем и вперед по полям вокруг Черкасска круги
нарезать, тяжелыми учебными саблями махать и заниматься рукопашным
боем. Лоскут, в доме которого мы проживали, решил сделать из нас
настоящих спецназовцев и, надо сказать, у его боевиков это
получалось. Наш профессиональный уровень рос на глазах, и в то
время, когда большинство наших сверстников, пока еще валяли дурака
и пугливо озираясь на завалинках девок за титьки щупали, мы уже
стали бывалыми воинами. Хотя на интенсивности тренировок наш боевой
опыт не сказывался. Для Василя Чермного и запорожских пластунов мы
по-прежнему оставались сопляками, и гоняли нас словно новобранцев.
И это хорошо, так и должно быть, спуску нам не давали и оттого
воинскую науку мы постигали быстро.