– А семьдесят футов – это сколько? – эльфийка заинтересованно
шевельнула длинными острыми ушками. Носик у нее при этом
умилительно сморщился.
– Это, примерно, как у меня пистолет, – сосед Викинга, кажется,
его называли Каином, опустил взгляд, остановив его в районе своей
ширинки, – только короче. Хочешь, покажу?
Эльфийка презрительно фыркнула и,
кажется, хотела что-то сказать в ответ, но Викинг угадал момент,
заткнул едва приоткрывшийся ротик кусочком вяленого угря и
продолжил, увлеченно жестикулируя.
– Погрузились, отошли от берега. Кругом красота, море, тепло.
Кто загорает, кто бар потрошит. Бар там был – «Горбатому квазу» на
зависть. И тут, я смотрю, за нами что-то плывет. Глянул в прицел и
охренел. Охренел, парни, по полной. Не знаю уж, что это было раньше
– кальмар, осьминог или еще чего, но эта херовина со
щупальцами…
Викинг развел руки в стороны, пытаясь угадать размер
херовины.
– …размером с автобус! Щупальца – метров по двадцать! У нас
паника, потому как мощнее винтовок у нас нихрена нет. Может, у кого
граната и завалялась, но вы ж понимаете, эдакой страховидле
граната, что твой горох. Хорошо ветер крепкий и мотор помогал, но
догоняла она нас быстро. И вот Пегий падает на колени и давай
молиться. Молился, молился, а потом и говорит, мол, год к бабе не
прикоснусь, если выживу.
Рейдер приложился к кружке, допил и махнул официантке, чтобы
несла следующую.
- И тут… Гладь морская расступилась и
появилось такое хлебало, что этот кальмаро-осьминог дитем
показался. Не шучу, там одна пасть метров пятнадцать. А сама эта
тварюга... Ну, не знаю, с полста. Желтая, мать ее, подводная лодка
на стероидах и тяжелых наркотиках. Не, правда, желтая. Я еще тогда
подумал, генномодифицированная. Цапнула кальмара и нет ее, только
волны, а мы к берегу повернули, выбросились на него и с тех пор нас
к морю, да что там к морю, даже к реке белым жемчугом не
приманишь.
- А Пегий? – любопытная эльфийка не унималась.
- А Пегий…. Печально все с Пегим. Он раньше ни одной юбки не
пропускал, а теперь на баб не глядит, только в свой календарь, где
дни отмечает. Мы, правду сказать, боимся, что двинется он башкой.
Не от отсутствия баб, конечно, нормальный мужик со здоровыми руками
эту беду переживет без труда, а от веры в то, что это Улей его
услышал и спас.