Пока мы ожидали его с лекции, я заглянул в лабораторию, оборудованную по последнему слову техники: масса пробирок, мензурок, змеевиков и газовых горелок. Никакого сравнения с домашней лабораторией Холмса. Я взглянул на своего друга и был необычайно удивлен тем, что он, обычно тщательно скрывающий свои эмоции, с откровенной жадностью взирает на все это.
Долго ждать нам не пришлось. Рэмзи зашел в кабинет, и, пока он разговаривал с секретарем, я отметил, что этот человек гораздо выше и стройней большинства профессоров, преподававших мне в медицинской школе. В свои тридцать с небольшим он был как минимум таким же высоким, как Холмс, и носил козлиную бородку, резко обрывавшуюся на линии подбородка. Создавалось впечатление, что перед нами личность неординарная и обладающая неоспоримым авторитетом. Он подошел и с большим воодушевлением поприветствовал нас.
– Мистер Шерлок Холмс, я полагаю, – сказал он с ярко выраженным шотландским акцентом, энергично тряся руку моего друга. – Что за приятный сюрприз!
– Рад слышать, – ответил Холмс и указал на меня: – Это мой друг и коллега доктор Уотсон.
– Приятно познакомиться с вами обоими, разумеется. – Рэмзи пристально разглядывал детектива-консультанта, словно пытаясь определить, насколько тот соответствует своей репутации. – Мистер Холмс, должен признаться, что страстно желал познакомиться с вами с тех самых пор, как прочел ваше «Практическое руководство по анализу окисей в криминалистике», а также узнал о ваших подвигах из журнала «Стрэнд».
– Вы заставляете меня краснеть, профессор, – сказал Холмс. – Та работа была всего лишь скромным исследованием ржавчины. Не стоит относиться к ней слишком серьезно.
– Напротив, мистер Холмс. Видите ли, я сам недавно опубликовал несколько исследований оксидов. И все же мои изыскания по большей части носят теоретический характер. Проблема в том, что здесь, в университете, мы, ученые, имеем дело в основном с умозрительной стороной наших открытий. А вот вы, приняв на вооружение наши теории и разработав свои собственные, нашли им практическое применение вне стен лаборатории, чему я, признаться, завидую. – Он со вздохом оглядел лабораторию. – О, если бы я только мог вырваться из этой золотой клетки и заняться чем-то вроде вашего ремесла.
– Я смущен, профессор. Однако у вас все же есть возможность поучаствовать в этом, хотя бы и косвенно.