Адэн снова попробовал пошевелить
левой рукой. Не получилось. Не без усилий мальчик стянул с левой
руки покрывало, а увидев то, что скрывалось под ним, он вспомнил
всё.
Дыхание участилось, а сердце забилось
как никогда быстро. Его начало трясти, но он не мог оторвать
взгляда от того, что некогда было его конечностью. Привычная рука
полностью отсутствовала ниже локтя. Сейчас там было нечто,
напоминающее переплетение древесных корней и покрытое слоем дубовой
коры. Вместо пальцев были древесные отростки по форме напоминающие
переплетённые между собой лианы. Они сгибались в пародии на
человеческие пальцы, но были длиннее.
Адэн был слишком мал, чтобы
представить, как такое вообще возможно. Происходящее начало
казаться ему кошмарным сном: будто он вот-вот должен проснуться,
чтобы оказаться в объятьях матери:
- Мама! Мама, где ты?! Моя рука…
Перед глазами всплыла картина вспышки
и последующего взрыва, после которого всё утонуло в боли от удара о
землю.
Адэн попытался слезть с печки, в
панике озираясь по сторонам. Проклятая рука не хотела шевелиться и
весила, казалось, не меньше самого Ада. Всё это время он лежал в
той же одежде, в которой и был во время бегства, за исключением
шарфа и тёплой рубахи. Взамен этого на нём была тонкая, белая
рубашка до колен с длинным рукавом по правую руку и обрезанным на
левой, оголявшим уродливый, сросшийся с кожей пенёк.
Лежанка находилась в полутора метре
над замлей, и хотя мальчик был того же роста, он не задумываясь
попытался спрыгнуть, вместо этого неуклюже сползая вниз и
падая.
Кое-как встав, Адэн зашагал к двери
волоча за собой руку.
Почему он здесь один? Где все
остальные? Что вообще происходит?
Не обращая внимания на комок,
подступающий к горлу, Ад схватил здоровой рукой дверную ручку,
буквально повисая на ней всей телом, и та со скрипом приоткрылась.
Из появившейся щели повеяло прохладой, а открывшего места было
достаточно для того, чтобы ребёнок проскользнул наружу. Изнывая от
нетерпения он бросился к крыльцу, но спустя секунду упал на слой
свежевыпавшего снега.
Опираясь на руку как на этакую
несуразную трость, он лёжа на животе протёр глаза и увидел вокруг
забор, за которым простиралась громада леса. Раньше он был в лесу,
но никогда один и никогда в таком густом. Казалось, сосны
частоколом окружали хижину занимая всё виднеющееся
пространство.