Однако тошнотворный голос Артура придал мне уверенности, и я решила вернуться к своему занятию, но очень скоро вновь услышала скрип. На этот раз скрип удалялся. Я замерла, прислушиваясь к бешено колотящемуся сердцу. Ужас схватил меня и не отпускал. Однако каким жалким и несущественным оказался этот испуг в сравнении с дальнейшими переживаниями…
Но тогда я ни о чем не подозревала, хотя меня не покидало плохое предчувствие. Во власти страха я хоть и бессмысленно, но все же водила тряпкой по полу, дивясь собственному упрямству. В общем, кое-как прибрав в библиотеке, я выбежала в сад, бросилась на шею Артуру и тут же поделилась впечатлениями.
– Ты форточку открывала? – поинтересовался он, довольно грубо отстраняясь от меня и ни на секунду не прекращая поливать камни и бетонную дорожку вместо голландской розы сорта «Бигуль».
– Всегда так делаю, когда поднимаюсь в библиотеку, – ответила я, скрывая обиду на такое равнодушие к чужой беде. – И лей, пожалуйста, на розу, а не на камни. Они-то уж точно не завянут.
– Тогда понятно, откуда скрип, – продолжая поливать камни, с важным видом произнес Артур.
– От ветра?
– Да. Солнце прокалило крышу, крыша прокалила комнату, а свежий ветерок понизил температуру – и полы заскрипели.
– Солнце прокалило твою не очень умную крышу, – зло сказала я и впервые подумала, что Артура пора бросать.
Не так уж он хорош, как я думала раньше, вот и розу мою поливает кое-как, и разглагольствует не о том, и глуп, как все мужчины.
– Пойду погляжу на цветы перед домом, а ты не забудь про гору посуды, – буркнула я и отправилась на улицу.
– Об этом знает любой грамотный человек, – крикнул мне вслед Артур. – Ты физику учила?
– Учила, ну и что? – остановилась я.
– От тепла предметы расширяются, от холода сужаются, иногда со скрипом.
«Как твои мозги», – подумала я, но промолчала. Зачем ранить человека, у него и так горе впереди.
Вот последний раз польет мои розы, помоет посуду и – гуд бай.
– А гора посуды пролетает, через пять минут отключат воду, – радостно сообщил Артур.
«Он что, мысли мои читает? Однако нахал, боже, какой нахал! Бросать, бросать, причем срочно», – укрепилась я в своих мыслях и понеслась с ведром на улицу.
Я поправила оградку палисадника, подвязала искалеченный кем-то (вот мерзавец!) кустик молочая – мою гордость! – и щедро полила его. Вернулась в дом за вторым ведром, удостоверилась, что воду еще не отключили, снова отправилась на улицу. Полив цветы, пощипала сорную травку, сорвала для вазы несколько ранних ромашек и уже собралась уходить, но вдруг заметила посередине палисадника мусор – смятую пачку из-под сигарет. Обругав в душе невоспитанных прохожих, я, стараясь не помять растений, полезла за мусором.