Нет, об этом тоже думать нельзя. Это тоже неприятно. И ни в коем случае нельзя смотреть вниз. Да, не смотреть вниз и думать только о приятном…
Ха! О приятном! Как тут думать о приятном, когда до земли гораздо дальше, чем до неба? Небо-то вот оно, как мне это ни противно, да простит меня господь.
Но как же меня угораздило попасть на этот карниз? И почему я до сих пор с него не упала?
Типун мне на язык!
Хотя, какая уже разница.
Нет, так не годится, надо что-то делать. А что я могу? Кое-что, конечно, могу, типа свалиться вниз… Но это меня не устраивает.
Однако, как-то же я забралась на этот карниз? До ближайшего окна метра три, не меньше. Боже! Какой-то кошмар!
Может, это сон? Сейчас прыгну вниз и… полечу, а приземлюсь в собственной кровати. Кстати, этот спальный комплект, который по баснословной цене мне всучила Маруся, абсолютно прелестная вещь: не мнется, не пачкается – грязь от него так и отскакивает. Хотя, откуда в моей постели взяться грязи? Кроме мужа, там давно уже ничего не было…
А-ааа! А-ааа! Теперь на этот мой новый комплект Женька положит чужую бабу. Молодую! В мою постель! Еще и женится на ней, дурак. Он же привык к семейной жизни. Сама, глупая, его приучила, хоть это было и нелегко.
Я значит, вдребезги разобьюсь, а он женится на какой-нибудь идиотке, у которой в мозгах доллары вместо извилин. Выходит, это для нее я всю жизнь экономила! Не такая уж она и идиотка, раз завладеет тем, что я, умная, сэкономила. Боже, как я жадничала, отказывала себе буквально во всем! И теперь богатая гибну. И все достанется ей! Знала бы, дала бы стилисту не двести, а триста долларов, как он и просил!
Господи! Пальцы уже не слушаются – разжимаются! Неужели я такой страшной смертью помру и без всякой анестезии? И что там делает толпа? Почему меня не спасает? Я же не статуя – столько на карнизе стоять! Мне холодно! Господи! Помоги!
Словно услышав мой призыв, бог послал мне двух дородных мужиков и пожарную машину. Когда я увидела, что мужики (еще те верзилы) один слева, другой справа выбираются из окон с очевидным намерением ступить на карниз, то на секунду потеряла дар речи, что в тот же миг поспешно исправила истошным воплем.
– Стоять! – завопила я, и мужики повисли на подоконниках.
Их лица выражали первобытный ужас, хотя им-то ничто не грозило, никакой опасности.