– Если вы сделаете ко мне хоть один шаг, я разобьюсь вдребезги, – компетентно заверила их я, имея в виду ветхость карниза.
Они же подумали черт-те что.
– Не надо, – истерично воскликнул тот, что пытался зайти слева.
«Самой не хотелось бы», – подумала я, но даром трепать языком не стала.
Глянула вниз: пожарная машина разворачивается к стене дома.
– С вами сейчас будет разговаривать психолог, – с невыразимой нежностью сообщил второй мужик, который собирался зайти справа.
Симпатичный, между прочим, парень, и в моем вкусе. Я даже пококетничать с ним рискнула бы, когда бы он не был так сильно похож на моего мужа. Мерзавец Женька: я разобьюсь, а он приведет в мой дом молодую!
– На кой черт мне ваш психолог? – психанула я. – Мне не о душе думать надо, а о теле.
– Мы сделаем все, что вы пожелаете, – заверил похожий на мужа. – Удовлетворим все ваши желания, только оставайтесь на месте.
Я посмотрела на него с невыразимым скептицизмом. Чем он там собирается меня удовлетворять, этот идиот? И, главное, кого? Меня? Женщину, видавшую виды? Женщину с моим опытом? До того момента, как нам встретиться, он узнал о жизни меньше, чем я забыла. Единственное, что он может сделать, это окончательно развалить карниз. Господи, до чего же жить хочется! Просто напасть какая-то!
Пожарная машина зачем-то начала отъезжать от дома, что я мысленно совсем не одобрила и даже выругалась втайне от всех. Однако вскоре машина вернулась на прежнее место, совершив замысловатый маневр.
– У меня рука от напряжения отваливается! – громко пожаловалась я.
– Держитесь второй, – посоветовал мне кто-то снизу.
– Вторая занята, – пояснила я, с удивлением обнаруживая, что судорожно сжимаю в ладони… сотовый телефон.
Моя тяга к информации порой изумляет даже меня.
– Выбросите телефон и держитесь крепче за выступ, – крикнул мне тот, который ласковый. Я возмутилась:
– Ага, умный какой! Выбрось ему телефон! Цену его знаешь?
Как бы занимательна ни была эта тема, развернуть ее не удалось, – мой сотовый зазвонил. Я прижала его к уху и услышала раздраженный голос Тамарки.
– Мама, ты невозможная! – закричала она. – Куда ты пропала?!
Опа! Куда я пропала! Разве по телевизору меня еще не показывают? Съемочные группы в подобных случаях прибывают раньше спасателей.
Во мне проснулась гордость, а с гордостью и скромность.