Поэтому в офисе «Серендиба» нет ни единого компьютера. Зато имеется «Феликс» – металлический счётный агрегат с клавиатурой, как у пишущей машинки и рукояткой, которую следует крутить. При вычислениях «Феликс» совершенно неповторимо звенит на разные голоса, да вот беда – постоянно сбивается в действиях с дробями. Им пользуется наш ничем не примечательный старенький бухгалтер. С другой стороны, бухгалтер имеет редкое эллинское имя Менелай Платонович Архэ и обладает одной странностью – никогда не кушает яблок.
Для передачи известий наш старомодный шеф предпочитает употреблять посыльных и нарочных, а также пользоваться оказией и слать гонцов. Особую любовь он испытывает к почтовым птицам. Сегодня, впрочем, он ограничился обыкновенным курьером.
– Ну? – сказал я, страдальчески глядя на Зарину, и широко зевнул.
Как мне уже приходилось отмечать, Сулейман – тонкий психолог. Зная, что Павлин-мавлин, хоть и выглядит паинькой, бывает подчас невыносимо грубым, он поступил чрезвычайно хитроумно. Откомандировал ко мне свою любимицу. Не потому, конечно, что я остерегусь спустить её с лестницы из опасения прогневать шефа. А потому что Зарина и моя любимица тоже. К ней все относятся с нежностью. На первый взгляд – это симпатичная восьмилетняя девчушка с чёрными глазищами в пол-лица. На второй тоже. Да хоть на тридцать третий. В самом же деле возраст Зарины далеко перевалил за… В общем, далеко за. Ни к чему вам знать. Я сам, откровенно говоря, не знаю. При том она ведет себя совершенно как ребёнок. Обожает игрушки, карамель на палочке, всегда остается по-детски непосредственной и весёлой. Баловать её подарками – сплошное удовольствие.
Однако я был не в том настроении, чтобы кого-то чем-то баловать.
– Ну?.. – повторил я нетерпеливо.
– Дедушка тебя кличет, Павлуша, – сказала она, не вынимая изо рта «Чупа-чупс». – Надо поторопиться. Чего-то он озабоченный.
– Ладно, – сказал я. – Сейчас соберусь. Зайдёшь?
– А Жерарчик здесь?
– Разве моя квартира напоминает псарню?
– Говоря о чистоте и начистоту – есть маленько.
Вот язва.
– Жерарчика здесь нет, – проскрежетал я.
– Тогда не зайду. Ты сегодня какой-то скучный и злой. Наверное, тебе нужно больше отдыхать. Чмоки, Павлинчик!
Она помахала на прощание ладошкой и ускакала.
Выходя из дому, я был всё ещё мрачен. Но, вспомнив, что по пути можно завернуть в «FIVE-O’CLOCK», к куколке моей Аннушке, чуток приободрился.