– Беспокоишься обо мне, Алексеева?
– Нет, – ответила девушка как можно резче и
безразличнее, понимая, что каждый в кухне сейчас прислушивается к разговору из
последних сил. Вечно ее стычки с управляющим на устах у всего персонала.
– Да. Может, я все же могу рассчитывать на…
– Нет, не можете. Просто вы так громко орали, и я
поняла, что есть два решения: либо мне придется принять таблетку от головы,
либо вам предложить валерьянку. Я выбрала второй вариант.
Повисла тишина. Управляющий тяжело дышал, сдерживая
себя от гневных слов. Это же надо, какая змея! Фыркнув, Максимов быстро
направился к двери, почти выбегая с проклятиями на устах. Алексеева пожала
плечами и начала мешать мясо, надеясь, что час пролетит очень быстро, и она
пойдет домой, где сможет отдохнуть. Тяжелый денек. Невыносимые мужчины.
Егоров стоял перед небольшим овальным зеркалом на
стене и внимательно смотрел на свое отражение, отмечая чистую кожу лица, груди
и рук. Как такое возможно? Девчонка ведь его трогала вдоль и поперек, даже
искусственное дыхание умудрилась сделать.
Почему нет покраснений, а учитывая степень охвата
открытых участков тела, на которые она нагло посягнула, еще жуткого
раздражения, превращающегося в агонию? Он излечился? Это что?!
Послышались шаги в коридоре, и через минуту в кабинет уверенной
походкой вошел Серов. Он застыл на месте, отмечая нервное состояние
пострадавшего, ко всему прочего лучшего друга, а потом выдал:
– Ты почему не в процедурном? Я же сказал Анастасии…
– Колян, я не пойму, почему нет следов? Она ведь меня
лапала везде, где хотела.
Серов поднял бровь, приблизился и заострил внимание на
груди мужчины, соглашаясь с ним. Да, следов нет. Абсолютно чистая кожа.
– Да, странно. Может, она все-таки не прикасалась к
тебе?
– Ты считаешь, что я так хорошо долбанулся, что стал
бредить и мечтать, чтобы голубоглазка с котом начала меня дергать в разные
стороны, с перерывами засасывая в губы?
– Ну, учитывая твою возникшую болезнь, возможно…
– Серов, ты уже совсем? Я тебе говорю, что она и за
руки хватала и почти залезла на меня, ломая грудь своим массажем.
– Вероятно, твоя болезнь прошла, – предположил Серов и,
приблизившись к Егорову, осторожно взял его руку, проверяя на повреждения.
Дмитрий скривился, чувствуя покалывающие ощущения. Вроде
как обычно при его болезни. Или ему кажется? Дождавшись, когда друг отпустил
руку, он грубо поинтересовался: