- Да говорю тебе: набери маменьке, ну неужели не поможет? Она у тебя, конечно, с приветом, но ведь ребёнок же - родная кровь... - наткнувшись на разъярённый взгляд Влада, осёкся: - Короче, лучше не звони, а сразу езжай. Сюрприз будет, и отказать уж точно не сможет.
Всё-таки зерно истины в словах Бабона было.
Хотя, зная характер эпатажной мамаши Злобина, ожидать от неё можно всё, что угодно. Но, в конце концов, попытка не пытка - надо ехать.
Превозмогая брезгливость и стараясь не касаться руками содержимого подгузника, Влад неуклюже стянул с мальчишки обделанный памперс.
- Ох, мать моя... - ахнул Антон и попятился к двери. - Удачи, биг папочка.
Ответом ему был выставленный средний палец.
10. Часть 10
***
Жёлтое такси остановилось возле обшарпанного подъезда захудалой хрущёвки.
Жара стояла дикая – смахнув со лба капли пота, Влад достал из кармана смятую купюру и протянул водиле.
- Молодец какой, - улыбнулся бомбила, кивнув в заляпанное зеркало на ярко-салатовую переноску. – Всю дорогу молчал. Или молчала? Мальчик, девочка?
- Мальчик, - буркнул Влад, аккуратно приподнимая спутавшиеся засаленные ручки. Мальца и правда укачало, и он сладко проспал всю дорогу – не шелохнулся.
- О, сын, поздравляю. У меня самого двое: Вадька и Егор. А как твоего звать?
Влад дёрнул плечом и, провожаемый подозрительным взглядом таксиста, выбрался из душного салона «десятки».
А действительно, какое у него имя? Ведь как-то же она его называла всё это время, не «эй, ты» же. А с другой стороны – какая разница? Завтра он отдаст пацана. Это не его ребёнок. Точка.
В подъезде пахло точно так же, как и во времена его детства: пылью, отсыревшим деревом и тушёной капустой. Давно не крашеные стены пестрели разного рода граффити, среди которых затесалась и парочка скабрезных слов, написанных его рукой. Вот тут они курили с пацанами, пуляя зажженными спичками в белёный поток. Влад поднял голову – серая от времени побелка вся сплошь усыпана чёрными кругами сажи.
Не касаясь поломанных перил, поднялся на четвёртый этаж. Их дверь тоже осталась прежней – обитая тонкими деревянными рейками, с залепленным заскорузлой жвачкой глазком по центру. Под ногами допотопный коврик, вырезанный из старого паласа.
Надавив на оплавленный какими-то вандалами звонок, прислушался к звукам: за дверью раздалась скрипучая трель - мёртвого разбудит, затем послышалось шуршание ног и не слишком довольное: