У кого-то он был сильнее, у кого-то хватало лишь на мелочи, но
учили всех, чтобы не потерять ни крупицы способностей.
Ирина Константиновна, которую упомянул профессор, одна из самых
известных ныне живущих Салтыковых, заведовала лекарским домом в
Самаре и преподавала в местной академии.
Имелся в этой истории еще один нюанс. Девичья фамилия моей мамы
— Салтыкова.
Вот только род был другой. Княжеский.
— В Москву учиться? — бросив взгляд на книгу, оставленную мной
на столике, с теми же ласковыми, убаюкивающими интонациями
поинтересовалась Людмила Викторовна.
— Да, — вспыхнув (вдруг подумают, что положила специально),
промямлила я.
— Ты чай-то пей. — Вздохнув, профессор присел рядом с супругой.
— Нагрузка большая, нужно восстанавливаться.
Под их умильными взглядами удалось сделать еще несколько
глотков. А потом все, как отрезало. И ведь не было причин, но
стеснение такое, что хоть под землю проваливайся.
Мое смятение их не остановило.
— Кстати, — подхватила разговор Людмила Викторовна, — а сколько
магем ты можешь использовать?
— Семнадцать. — Я попыталась поставить кружку на стол, но под
внимательным взглядом профессора была вынуждена вновь поднести ее
ко рту.
— Первый семестр третьего курса, — вроде как вскользь заметила
Людмила Викторовна.
Куда уж дальше, но я опять стушевалась. Потом тряхнула головой,
беря себя в руки. На самом деле изучила их двадцать, с семнадцатью
работала не задумываясь.
— Поступать в академию? — Направленный на меня взгляд профессора
стал цепким.
— Да, — кивнула я уже практически спокойно. — Ирина
Константиновна сказала, что Самара — не мой уровень.
— Правильно сказала. — Профессор неожиданно поднялся, порывисто
подошел к двери, резко развернулся. — Считай, что уже
поступила.
— Но... — чуть не выронив кружку, подскочила я.
Чай плеснул, собираясь вырваться наружу...
Я привычно накрыла кружку «крышкой». Проверив, что не пролилось
ни капельки, не веря посмотрела на профессора.
— Мне нужен помощник целителя. Возьмешься?
— Я?! — Я снова растерялась.
Привела меня в чувство улыбка на лице Людмилы Викторовны.
Похоже, происходящее ее немного забавляло.
— Жить собиралась у родственников? — словно я уже дала согласие,
спросил профессор, сложив руки на груди.
— Сначала в гостинице, потом в общежитии, — несколько удивилась
я смене темы.