Старуха выпучила глаза.
— Дурачина, что ты несешь?! Ты хоть понимаешь, что тратишь свой единственный шанс? И все ради девчонки, которую даже не знаешь!
Я и сама опешила от такого поворота событий. Пятая поправка давала коту право отказаться от хозяйки. Вот только сделать это он мог один раз в жизни и то на время, поэтому ни один здравомыслящий фамильяр не тратил этот шанс до последнего.
— Эта девчонка готова отдать за меня год жизни! Хотя он ей самой нужен! А ты ради плошки сметаны готова меня убить!
— Ах ты тварь неблагодарная! — взревела старуха. — Да какая из этой дуры хозяйка? Ей же лет всего ничего! Что она может? Какая жизнь тебя ждет? Сопли ей будешь подтирать?
— Берешь меня в фамильяры? — поймав мой взгляд, спросил кот?
— Беру, — ответила я, и в тот же миг нас с котом овеяло теплой волной магии, словно одеялом накрыло.
Старуха тоже почувствовала перемены. Лицо ее перекосилось, глаза полыхнули алым. Завопив, она ринулась на нас… и врезалась в невидимую стену. Да так сильно, что ее отшвырнуло к стоящему напротив дому. Она разогналась и повторила попытку, но защита оказалась прочной. Изрыгая проклятья, ведьма развернула метлу и умчалась прочь.
— Ну все, — выдохнул кот, отпуская мою шею, — идем домой.
И тут меня накрыло пониманием произошедшего.
— Ой, мамочки, — пискнула я, разжимая руки. — Котик, прости, дома-то у меня нет.
Мне стало ужасно стыдно. Старуха была права — я не подхожу для такого сильного фамильяра.
— Что, совсем нет? — кот встал на лапы и посмотрел на меня изучающе.
— Совсем. Понимаешь, я только сегодня в город приехала. Не успела устроиться, — и добавила уже самое беспокоящее: — Как же ты теперь со мной будешь? Может она была права?
— Глупости! — фыркнул кот. — Идем, подыщем нам что-нибудь подходящее. Деньги у тебя есть? — Сунув руку в карман, я показала ему горсть монет. — И все? Не густо. Стало быть, дом мы не покупаем.
— Да у меня и на аренду не хватит.
— Пожалуй, ты права. Ладно, — он решительно махнул лапой, — мир не без добрых котов. Идем.
Взяв за руку, кот повел меня за собой.
Чем дольше мы шли, тем тягостней становилось у меня на душе. Сама о себе я бы как-нибудь позаботилась, я не привередливая. Но теперь у меня есть фамильяр, не будет ли ему со мной плохо?
Накрутив себя подобными мыслями, я наконец не выдержала и всхлипнула.