— Пульхерия Львовна, я дома, — громко произнёс я, войдя в
квартиру.
Старушка лениво вышла мне навстречу.
— Мряу, — недовольно поприветствовала она меня.
— Ну, не кипятитесь, я вам вкусненького сейчас дам.
Пульхерия надменно фыркнула, дескать, не больно-то и хотелось,
но всё же потопала в кухню. Она всем видом демонстрировала, что
делает мне одолжение, соглашаясь принять лакомство.
Я вывалил ей в миску консервы, а себе заварил чаю.
— А поедем-ка мы с вами на отдых, — предложил я. — Развеемся,
обстановку сменим, а? Как вы на это смотрите.
— Мр-мяу, — ответила она, не отрываясь от миски.
— Значит, решено. Пакуем чемоданы и в путь! Морей не обещаю, но
всяческое оздоровление нам там устроят. Наверное.
— Мур? — подняла она на меня взгляд. Кажется, смутило её это моё
«наверное».
— Да вы, Пульхерия, не волнуйтесь. Вас я в обиду не дам. И
вообще, не берите в голову. Это мне, старому параноику, глупости
всякие мерещатся.
— Мур-р, — согласилась Пулечка. Это она, конечно, про старого
параноика мурлыкнула.
— Вот, завтра, с делами расквитаюсь и сразу поедем. Уверен, вам
непременно понравится наше маленькое путешествие.
В этот раз меня разбудили два звонка: телефонный и дверной. Я
сначала бросился к мобильнику, потом сообразил, что можно и
перезвонить, а, вот, к тому, кто стоит за дверью, могу и опоздать.
Но пока я шёл к двери, обнаружил, что на телефон успел ответить и
положить аппарат на тумбочку. И теперь кто-то истошно звал меня из
трубки. Я хотел вернуться к телефону, но до двери уже было ближе, и
пришлось сначала открыть.
— Сейчас! — крикнул я тому, кто стоял на пороге, и рванул
обратно в комнату. Понять, кто же явился ко мне с утра пораньше,
так и не успел.
— Алло! — заорал я, схватив телефон.
— Аристарх Георгиевич, — услышал я голос участкового, — вам надо
срочно явиться в отдел. Вас ждут. Вы повестку получали?
Помню-помню бумаженцию, сунутую в дверь.
— Какую повестку? Не было никакой повестки.
— Как так? — неподдельно удивился Ванька.
— Да я ж полдня по всяким инстанциям прошляндался. А потом ещë
полдня до дома добирался. Так что, ежели кто и приходил, меня не
застал.
— А в почтовый ящик заглядывали?
— Да я в него сто лет не глядел. Там и дверцы-то нет даже. На
кой он мне? Платëжки с пенсии автоматом платятся, газет я не
выписываю, а писем мне никто не пишет. Упëрся мне этот ящик, как
собаке коньки.