Кирилл в коме. Это единственное, что на данный момент мне удалось узнать. И то случайно.
Я смотрю в белый потолок своей сервисной палаты, чувствуя себя совершенно беспомощной и разбитой. Не могу думать ни о чем, кроме того, что его жизнь висит на волоске. Черт возьми! Если бы я не попросила о встрече, то ничего бы такого не произошло. Из глаз брызгают слезы, оставляя на щеке влажные следы. Мое тело, на котором нет живого места из-за многочисленных синяков и ссадин, начинает сотрясаться в рыданиях. Если с Кириллом случится непоправимое, то как я смогу жить с чувством всепоглощающей вины? И что я скажу сыну, когда он подрастет?
В палату входит врач, когда новый поток слез оказывается на подходе. А мне ничего не остаётся, как смахнуть с щеки остатки солёной влаги.
– Арина Александровна, как вы? – интересуется врач, поправляя очки, которые ему явно велики.
– Все в порядке, спасибо, – безликим голосом отвечаю я. – Я могу узнать о состоянии Кирилла Воскресенского?
– К сожалению, я не могу сообщить о состоянии здоровья пациента, поскольку вы не являетесь родственницей, – пронзительный взгляд врача оставляет надежду. – Одно я могу сказать вам, он крепкий мужчина, и шансы, что выкарабкается, очень и очень велики.
Облегчение, смешанное с тревожностью, вызывает у меня новый поток слез. Пожалуй, именно в этот момент я чётко осознаю свои настоящие чувства по отношению к Кириллу. Воскресенский не остался в прошлом, как бы я ни пыталась заверить себя в обратном.
– Спасибо, – эхом отдается мой голос. – Когда я могу уехать домой?
– Сегодня мы оставим вас под наблюдением. А завтра с утра, если все будет в порядке, отправим домой, – спокойно произносит мужчина. – Я ещё зайду чуть позже. А пока отдыхайте.
Я снова остаюсь одна в палате. Дрожащие пальцы тянутся к мобильному. Нужно предупредить Свету.
– Ариш, привет! – моя лучшая подруга Агния врывается в палату. Ее обеспокоенный взгляд сменяется на печальный. – Как ты, милая?
– Это я во всем виновата. Если бы я не попросила о встрече, то сейчас все было бы по-другому, и он не пострадал бы, – отвечаю я, тихонько всхлипывая.
Лисянская присаживается рядом и нежно обнимает меня за плечи. Я кутаюсь в объятиях близкого человека и прикрываю глаза, сдерживая подступающие слезы.
– Перестань, – негромко произносит подруга. Агги проводит рукой по моим волосам, пытаясь успокоить. – Не вини себя. Кир – крепкий парень, он выкарабкается.