- Они думают по-другому! – негромко произнес князь и потянул за
ручку двери.
Личное появление Вереса вызвало легкий переполох, левое крыло не
было избаловано его вниманием. Поэтому, когда он заходил в
совещательный зал, за ним спешно проталкиваясь в дверь, следовало
около двух десятков человек. Они бились здесь над воплощением самых
разнообразных идей: от сумасбродных до немыслимых. Правда, ничем
кроме теорий похвастаться этим изобретателям пока было нечем.
Верес решил не давать им никаких предварительных пояснений.
«Пусть просто оценят незамыленным взглядом», - подумал он. Он
выложил на стол, полученный от начстража камень, засветил и начал
показ. Наукари молча смотрели. Когда показ закончился, он позволил
тишине провисеть еще минуту, а затем вполне обыденным голосом
спросил:
- Есть какие-то мысли? – и про себя подумал, «ну хоть что-то
ребята, хоть какую-то зацепочку».
Дальнейшее показало, что левое крыло своего НИИ Верес сильно
недооценивал. Сказать, что мысли были, значит не сказать ничего.
После его слов, будто прорвало плотину. Наукари начали сыпать
идеями как тугой распоротый мешок зерном.
- Скорее всего мерцание имеет волновую природу, - тут же заявил
один из них.
- А по мне так это не мерцание, а скорее пульсация.
- Вы допускаете подобную частоту биения пульса?
- У колибри запросто.
- Похоже на морзянку, только частота повыше.
- Слушайте, Пал Семеныч рассказывал, что на подлодке служил. Во,
кажись как раз связистом.
- Эй, кто-нибудь. Позовите Пал Семеныча.
- Да подожди ты звать. А ну-ка, помедленнее можно запустить?
Непохоже это на азбуку Морзе.
- А чего не похоже-то?
- Интервалы между вспышками неравномерные, вот почему!
- Да ладно. Все равно это двоичный код, к гадалке не ходи.
- А вы, Евгений, не торопитесь делать выводы, насчет замедления
верно предложено. Это может вообще не код.
- А что?
- Некоторые звезды мерцают сходным образом
- Кто знает, как на замедленной прокрутить?
- Элементарно, Ватсон, перепиши еще раз на другой камень, только
ячейку скорости впиши сначала.
Верес предоставил наукарям разбираться и, уйдя в себя, ненадолго
отрешился от их сумбурных споров. По окончании Совета Сорока
Восьми, он, прежде чем покинуть сновидческие чертоги, имел, уже
вошедший в обыкновение, еще один разговор с глазу на глаз с
черепашьим принцем Бонифаном. Разговор, ожидаемо, вышел довольно
тяжелым. Узнав, что камень с тайными сведениями до сих пор не
найден, принц устроил Вересу сцену. Он ныл, просил, требовал,
ссылался на договоренности, стенал, заламывая руки, что его
репутация под угрозой.