- А то брат, нету нам житья теперя. Эх, морока нифрильная, -
Казимир сокрушенно покачал головой, - Пропала моя пасека.
- Как же так? – с сочувствием уточнил трактирщик, - Вояки
пограбили? Так ты правильно... езжай к начальству, да подай жалобу
и просьбу на возмещение.
- Так ведь, брат, пограбили, считай, это верно, только не
вояки.
- Да кто же?
- Компанию косматичную знаешь ты поди, морока нифрильная?
- Как не знать, - трактирщик утвердительно кивнул, - Они почитай
всему народу свои зелья-скляночки навяливают. Даже мне, слышь,
приходится у них брать настойки, потому как посетители их
спрашивают. Ему, слышь, народу, теперь одной медовой воды мало
стало. Им подавай настой на нифриле, а сами, слышь, дуреют с
него.
- Вот-вот. И я, дурак, у них зелье брал, - в сердцах Казимир
плюнул, - А ведь поначалу все хорошо шло, как они и говорили. Этот
настой их разводил в воде, все как положено, и распрыскивал на
лугах. Пчелки-то мои считай вдвое стали меду приносить. Прямо
сердце радовалось…
- Так что не так с настоем этим?
- С настоем-то все так, - с горечью сказал Казимир, - Не так с
косматичной компанией! По этой весне, значит, приходит ко мне от
них представитель. Ну я думаю, как раз, значит, пора мне их настой
докупать, чтобы луга опрыскивать. А он мне говорит, не будем мы
тебе, Казимир, больше настой продавать.
- От, леший бери. Как так не будут?
- А вот так. Есть, говорит, у нас виды на твою пасеку. Говорит,
мы ее у тебя выкупим.
Заслышав эти слова Ольха навострила уши. Во время последней
связи Иван Егорович, оставшийся в замке вместо ушедшего в поход
князя, просил ее собирать сведения о продажах мельниц и пасек.
- И что ты? – спросил трактирщик, - Неужель согласился?
Казимир скривился:
- Нет, конечно. Я так и сказал «колпачнику» этому, что ту пасеку
получил от отца, а он от своего отца. Что я славную память предков
срамить не намерен. Не продам ни за нифрил, ни за настой.
- Ну так и чего ты сокрушаешься теперь?
- А то, что этот «колпачник» сразу сказал: ты, говорит, Казимир,
не думай, будто без нас теперь обойдешься. Мол всему своя цена, а
пчелки ни с того ни с сего вдвое меду не принесут. Говорит, наш
настой изменил природу и пчелок, и самого луга. И обратного хода
нету. Теперь и луг, и пчелки всегда нуждаться будут в этом
треклятом настое.