— Чай, наверное.
— Ирина сделает, — глянул на часы, —
через три минуты.
— Думаю, уложимся.
Чуть дрогнул уголками губ.
— Связь, — вырвал листок из блокнота,
протянул мне. — Четыре телефонных номера по степени важности.
Первые два — диспетчер, третий и четвертый — выход на меня.
Или…
— На кого?
— …Не важно. Первый и третий номера —
открытые, без защиты. Второй, четвертый — через ЗАС. Кстати,
знаешь, что это такое?
— Засекреченный аппарат связи. Ключ,
смещение, прерывание… Не надо отвлекаться, Сергей Владимирович. И
проверять… а то, чаю больно хочется.
Уже почти улыбнулся.
— Экстренный контакт через милицию.
Назовешь шифр в дежурной части и кодовое слово, — еще один листок
вырвал, передал мне. — Запоминай и давай сюда.
— Это все?
— На самое первое время… все. А так —
далеко не все.
В зал вошла Ирина-Сатурн.
Одновременно с этим в санузле звякнуло, и в дверном проеме появился
моложавый коренастый мужчина в голубом спортивном костюме. За его
спиной на голову выше маячил слоноподобный увалень в летней
парусиновой двойке цвета «хаки», лысый и в очках.
— Сейчас будет тебе чай.
Прозвучало зловеще…
…Чуть позже я понял, почему.
ЗамурЫжили!
Другое слово и на ум не
приходило.
Дядя-слонопотам, которого звали
Аароном Моисеевичем, оказался какой-то крупной величиной в научных
кругах в вопросах генетики-физиологии-биохимии. На пару с Ириной
они меня мяли, измеряли, прослушивали, прощупывали, рассматривали
все отверстия. Даже те, в которые я сам при всем желании не смог бы
заглянуть. Мне сгибали-разгибали конечности, хрустели моим
позвоночником, заставляли приседать и лепили на тело холодные
присоски.
Потом начали задавать вопросы.
Обо всем на свете — вразброс.
Блиц-методом, по принципу «да-нет». Легко определяя
вопросы-ловушки, так называемые «индикаторы лживости», я с
любопытством обнаружил фрагменты психологического теста Айзенка,
потом мелькнул Люшер, а на «сладкое» — стали бомбить меня
определителями акцентуаций Леонгарда.
Это значит: тестируются интеллект,
психологическая сопротивляемость и особенности характера. Сугубо
прикладной интерес. Плюс вкрапления вопросов «на вшивость» — об
отношении к частной собственности, об осуждении сталинизма и так
далее.
Неглупо. Очень даже неглупо. Если
учесть, что присосок с моего тела после снятия кардиограммы как бы
случайно не сняли. У них что, еще и детектор лжи есть?