На лицах обоих мужчин появилось выражение, сходное с тем, какое, должно быть, бывает у получивших помилование за минуту до казни. Они были так предсказуемы и зачастую здорово докучали Джиллиан, но она любила их как братьев – по правде сказать, Робин и Кит были ей даже ближе, чем родной брат. Их радостные физиономии вызвали у Джиллиан искреннюю улыбку, и настроение ее значительно улучшилось.
– Это достаточно сложно хотя бы потому, что одному из вас пришлось бы устраниться. И потом, как мне решить, кого выбрать?
Робин выступил вперед с самым серьезным видом.
– И все же мы готовы сделать это, Джиллиан. Если ты этого хочешь. Каждый из нас.
– Только не я! При одном только виде алтаря я утратил бы рассудок. – Кит затряс головой. – Я очень люблю тебя, Джиллиан, и всегда буду любить, но даже ради тебя я по доброй воле не…
– Кит, замолчи, пока я не покраснела от твоих льстивых заверений, – сухо прервала его излияния Джиллиан.
– Ясно. – Кит кивнул Робину. – Как раз потому я и не мог бы. – Достаточно скверно находиться сейчас рядом с ней – все равно что иметь властолюбивую сестрицу, которая то и дело приказывает тебе поправить галстук, требует, чтобы ты хорошо вел себя за столом и танцевал с женщинами, похожими на лошадь. – Пока еще я в крайнем случае могу сбежать в свой собственный дом.
– Но у тебя нет сестры, – нахмурился Робин.
– Я в ней и не нуждаюсь. У меня есть Джиллиан.
– Ну, мы ее навсегда лишимся, если она осуществит свой нелепый замысел. Шелбрук не принадлежит к тому типу мужчин, которые склонны позволять жене весело проводить время в обществе двух холостяков, независимо от того, сколько времени они с ней были друзьями.
– Чепуха, Робин, – произнесла Джиллиан, в глубине души будучи совершенно в этом не убеждена. – Мое замужество ни на йоту не изменит наших отношений.
– Посмотрим, – раздумчиво протянул Робин. – Я не знаю его лично, мне известна лишь его репутация, и я полагаю, что он скорее всего человек порядочный. Определенно не такой бездельник, каким был его отец.
– Он вечно ходит в поношенной одежде, – сообщил Кит таким тоном, словно одно это великий грех, не заслуживающий прощения.
Джиллиан и сама это заметила, но считала, что такая черта скорее свидетельствует в пользу Шелбрука. Он явно не растрачивал свои небольшие доходы на себя.