лохом и ботаником. А уж после того, как
во втором семестре златокудрая Светка – местный Эверест, который
Антя по незнанию попытался покорить – высмеяла его на глазах
однокурсников, парень и вовсе приуныл. И полностью отдал
предпочтение книжкам и гаммам.
Мелодичное
треньканье «Пионера» вывело
юношу из задумчивости, и, вытащив телефон, Тошка снова вздохнул. По
экрану розовой каллиграфией потекло сообщение:
– Сынок, ты
покушал?
Зоя Прокопьевна Калистратова, пианистка, актриса и
просто «образец женственности», как
называли ее столичные газеты, обожала изысканные шрифты. И сына
обожала тоже.
Потому-то после школы и рванул Калистратов-младший
из Питера в Нижний. Подальше от родительской любви и тотальной
опеки. Он часто задавался вопросом, почему именно сюда, а не
куда-нибудь в Пермь или Воронеж, где были отличные консерватории,
чьи выпускники-пианисты гремели по всему миру? Впрочем, Антя давно
перестал мечтать об артистической карьере, полагая главным для себя
свободу. А, может, просто потому что в Нижнем тоже были Врата, и
детская мечта становилась чуть ближе, когда Калистратов видел, как
в безоблачную погоду далекое кольцо на высоком шпиле ловит закатные
лучи.
Антон собрался, было, сообщить матушке, что сыт,
здоров и весел, но тут двери лазарета разъехались, и на пороге
появился декан Малкевич, деликатно поддерживая под локоток красную,
точно вареный рак, Леденцову.
– Вы уж осторожнее, – назидательно гудел Борис
Шамильевич, – в следующий раз не перетруждайтесь и пейте валериану.
Очень перед экзаменом помогает. Калистратов! Проводите девушку до
общежития!
Тот кивнул, а Катька, пронзив сокурсника злющим
взглядом, сама ухватила Антона за плечо и чуть не на буксире
потащила к лестнице.
– Я думала, ты мне друг!
– плюхнувшись на сидение аэротакси, Леденцова,
наконец, прервала обиженное пыхтение. Ткнула пальцем в водительскую
панель. – А ты, оказывается, тот еще
гад!
– Неправильно задан адрес, – флегматично отозвалась
система.
– Малиновая, восемь! – выплюнула девушка и с
возмущенным видом стала копаться в сумочке.
– Да что я сделал-то? – Антон возмущенно дернул
вверх молнию куртки.
– Ты меня обесчестил. Фигурально выражаясь, конечно.
Слышал бы, какую лекцию о современных нравах прочел мне Шамильич!
Велел витамины кушать, сказал, что от депрессии
помогает!