– Страшно подумать, царица Тамара, о том, что нас с мамой ждет через несколько лет, когда ты чуть-чуть подрастешь, – однажды, смеясь, заметил отец.
– Ты напоминаешь мне жену фараона Эхнатона Нефертити, вернее, ее изображение на древнеегипетских барельефах, – недавно заметила мать. – Хочешь взглянуть? – кивнула она на полку, заставленную художественными альбомами.
– Нет, – гордо вздернула носик Тамара. Она не желала напоминать Нефертити, стремилась всегда быть самой собой. Никому не подражала, ни под кого не подстраивалась. Может, поэтому и не сложились отношения в школе?
Выскочка… задавака…
Но почему же еще недавно в Череповце все было вовсе не так? Целая куча подруг, теплые отношения и с одноклассниками, и с учителями.
И зачем они только сюда переехали?
* * *
Потому что так было надо отцу. Вот уже больше года, как он почти не виделся со своей семьей. Он обосновался в Ленинграде, открыл там свой офис и снял большую квартиру возле метро «Московская», где всего в пятнадцати минутах езды от города, в поселке Тярлево около Павловска стремительно возводился для них богатый коттедж. Лишь иногда на выходные отец вырывался в Череповец. В конце января коттедж достроили, и Астафьевы переехали в город на Неве. Из скромной трехкомнатной «распашонки» на окраине задымленного промышленного Череповца в двухэтажные хоромы с мансардой, зимним садом и самым настоящим камином, воздвигнутые в паре шагов от знаменитого на весь мир Павловского парка.
– Шикарный дом, правда? – поинтересовалась мама в первый же вечер.
– Не знаю, – соврала Тамара. Она уже точно определилась с тем, что ей здесь абсолютно не нравится, – слишком просторно. Слишком большие комнаты. Гулко, будто в спортивном зале.
«А еще я здесь абсолютно одна. У мамы есть папа, у папы – работа. У меня никого. Никто не заглянет в гости, никто не позвонит. Все остались там, в прошлом.
– Ничего, доча, привыкнешь. Пойдешь в школу, заведешь новых подруг… Ты только погляди, как здесь красиво! И папа теперь каждый день с нами, а не где-то за четыреста верст...
«Не каждый день, а каждую ночь. Если не уезжает в Таллинн, то все равно появляется дома лишь поздно вечером. А на работу уходит уже рано утром. Только и видишь его по выходным. Да и то не всегда».
– Куда лучше было, когда он был простым инженером, а не продавал дурацкие цветные металлы в Эстонию, – однажды призналась она матери. Та неожиданно вспылила: