Сев за стол, отец первым делом представил всех наших родных:
– Это мой старший сын, Степан, – указал он на сидевшего справа
от меня здоровенного детину. Ему было двадцать четыре, и был он
старше меня на два года. Характером Степан больше всего походил на
отца, только был еще более упрям, – с Семеном вы уже знакомы, потом
у нас идет Сергей, – он указал на нашего третьего брата. Сергей был
самым высоким среди нас и очень худым. Он не любил работать и
постоянно пропадал – то с мальчишками на рыбалке, то по девушкам.
Сергей с двенадцати лет все мечтал вырваться из-под опеки семьи, но
при этом делать ничего не желал, – дальше у нас идет Савелий, –
этот брат был образцовым умником. Читал много книг и планировал в
восемнадцать лет получить дворянство, – это мой последний сын,
Свет, – кивнул он в сторону пацана девяти лет, который с
любопытством разглядывал гостей, – и, наконец, дочка Софья, – он
умильно посмотрел на мою младшую сестренку, которой недавно
исполнилось семь лет.
– А почему у младшего такое странное имя? – поинтересовалась
Катя. Зная, что сейчас произойдет, я закатил глаза, Мажор обреченно
хлопнул себя ладонью по лбу, а отец радостно заулыбался.
– Сейчас, сейчас! – заторопился он, поднимаясь из-за стола, –
все объясню, – и скрылся в другой комнате.
– Я правильно понял, ваши имена все начинаются на букву С? –
спросил меня Виктор.
– Да, – выдохнул я, – и сейчас ты узнаешь, почему!
В это время вернулся мой отец – и в сотый раз начал рассказывать
историю о том, как в молодости его от неминуемой смерти спас друг
Степан. И тогда он поклялся, что старшего ребенка назовет в честь
него, а всем последующим детям тоже подберет имена на букву «С».
Отец потряс перед носом Кати бумажкой, на которой когда-то его
спаситель выписал имена, из которых можно выбирать.
– Но тут же вроде Света написано! – встряла Катя, внимательно
вчитываясь в каракули.
– Ну, так его и зовут Света. Просто мальчишки дразнят, и он
решил, что будет Светом! Мне-то особо без разницы, что так, что
эдак. А он, вишь... – и отец развел руками.
После ужина, отправив детей спать, мы сидели в перед камином и
разговаривали под наливку, которую отец достал из погреба. Наконец
решили, что пора расходиться. Мажор заявил, что, несмотря на свое
состояние, отправится домой. Я проводил его до двери, потом показал
свободные комнаты Виктору и Кате, сам же вернулся в гостиную. Все
эти разговоры опять всколыхнули воспоминания о маме.