Император сидел на одном конце стола, а на другом
собрались его советники и,по сути,вторые люди государства. Маги, военный маршал и его
преосвещенство. За соседним столом сидел летописец
и,внимательно
слушая беседу столь значимых
лиц,диктовал
писцу свою версию происходящего. За самим креслом Цезаря
расположились два министра – самые доверенные люди, готовые в любой
момент что-нибудь подсказать или помочь.
– Мой император! – начал разговор один из
магов,достаточно моложаво выглядевший
мужчина, – наступают темные времена,
Бахтызахватили
баронствоСломаннойСтрелы. По одному из
пророчеств,за
нападениямиБахтовможет последовать что-то еще более
страшное!
– Что-то? – императорудивленноприподнял одну
бровь, – в наше время такаяформулировказвучит слишком
расплывчато. Что-то... У вас есть предположения, чего от
этого«что-то»можноожидать?
Второй маг усмехнулся. Дело в том, что в данный
момент в совете магов,по сути,царило двоевластие. И это длилось уже почти
год.Ниодиниз двух высших магов не
мог склонить чашу весов на свою
сторону,и во
всех официальных мероприятиях, включая имперский
совет,им
приходилось принимать участие вдвоем. И это при том, что они
терпеть не могли друг друга.
– Маг Гордон слишком полагается на
пророков.Это,по меньшей
мере,глупо и
недальновидно. Вместо того, чтобы заниматься
делами,он
гадает на кофейной гуще. А между тем–среди магов раскол. Много
недовольных низким качеством жизни и маленькой оплатой тяжелого
магического труда,– проговорил второй
маг по имени Сутр. Это был невысокий серый гоблин. Глядя на него,
сложно было представить, что он является одним из сильнейших магов
империи и более пятидесяти лет управляет магическим
университетом.
– Мы должны быть готовы к грядущей беде! – Гордон не
выдержал и,вскочив,начал ходить по залу, – пророки
предсказалинашествияБахтов!Бахтыусилятся, и орды измененных хлынут в земли теплокровных.
ИпрИдетстрашное на земли...! – он
выдохнул и обвел взглядом собравшихся, – примерно так выглядит
пророчество. К сожалению, в текст пророчества был завернут флакон
со слезами престарелой девственницы, и, когда он разбился, часть
пророчества был утеряна.
–Так значит,
страшноепрИдет? – повторил император за
Гордоном, – любопытно. И как вы планируете с этим страшным
бороться? – Он обвел собравшихся за столом усталым взглядом. В зале
повисло молчание, которое нарушал только монотонный голос
летописца, звучавший неожиданно громко в повисшей
тишине: