Вопросительно глянула на мужа, но тот
притворился чем-то занятым. Даже так?
Когда мужчины ушли, я выждала время и
двинулась следом. Темноту разбавляли светлячки, фосфоресцирующие
цветы, редко попадающиеся на пути. На некоторых деревьев мягко
подсвечивался мох синим светом. Прошлогодняя листва скрадывала мои
шаги. Даже если бы меня окружала кромешная тьма, я бы без труда
отыскала реку; она шептала тихо и невнятно. Передо мной словно
прокладывалась тропинка, шаткая, потрепанная с различной величины
ямами.
Остановившись повернула голову в бок
уловив в шуме воды, что-то еще. Проблески ярких вспышек, словно
звездочки подмигивали из темноты. Прошла еще немного и вновь
прислушалась. Да, точно, эти звездочки являлись пением. Тихим и еще
неясным, но прекрасным. Теперь я шла не только по тропинке перед
внутренним взором, но и на мелодию становившуюся громче по мере
приближения к Сэн-Ди.
Вскоре пение стало громким, а нос
уловил запах ила и речной воды. Сердце уже не просто билось быстро,
оно отбивало ритм словно барабанную дробь. Пытаясь его успокоить,
выглянула из-за куста, вставшего на моем пути и обомлела.
В лунном свете, среди больших цветов,
похожих на лотосы, в воде, кружили четыре русалки необыкновенной
красоты. Упругие груди, вернее лишь соски, скрывались под золотыми
пластинами больше похожими на мелкие чешуйки. От этих пластин
отходили тонкие цепочки того же цвета, к плечам и спускались на
спину между лопаток. Остальная часть цепочек терялась в воде, как и
их хвосты. Густые, каштановые волосы, сочные алые губы, большие
томные глаза и пение сопровождающееся танцем, все это было брошено
для соблазнения сидов.
Рисса и Шера.
Рисс сидел на траве в расслабленной
позе и натурально наслаждался видом полуобнаженных русалок. Серебро
волос в лунном свете казалось белым золотом. Кожаных перевязей,
которые он носил, исчезли, как и сапоги, лишь штаны обтягивали
длинные ноги. Белая кожа подсвечивалась мягким сиянием, отчего его
силуэт казался зыбким, словно сон.
Позади него, со скрещенными на голой
груди руками возвышался Шер. Даже сейчас он почти не изменил себе.
Его волосы также отливали белым золотом, но в отличие от Рисса, в
его стальном взгляде читалась некая отчужденность. Либо он делал
вид, что его не прельщают тела, танец и песня русалок, либо на
самом деле не интересовался прекрасными созданиями. Хотя, будь я
мужчиной, непременно залипла бы от такой красоты.