Да и ружье, в отличие от удочки, не всякому по карману.
Так и пристрастились дачники к рыбалке. Кто в одиночку, кто в узкой, исключительно мужской, компании. Закинул поплавок и сидишь себе, наконец-то отдыхаешь. Тут же в речке и водочка охлаждается. И никто не подсчитывает, сколько рюмочек ты опрокинул. Красота!
– Глеб Тимофеевич! Гав! Глеб Тимофеевич! Гав! Гав! Гав! – раздалось откуда-то из сада.
Через несколько секунд гавкающий голос материализовался в лице кухарки Четыркиных Макриды, которая в одной руке несла удочку, а под мышкой другой прижимала маленькую собачонку:
– Удочку позабыли, Глеб Тимофеевич. И Тузика.
Шавка дополнила ее возмущенным лаем:
– Гав! Гав!
– Да не нужен мне Тузик, – разозлился Четыркин. – Всю рыбу тявканьем распугает.
– Да как же? Юлия Васильевна велели.
– Гав! Гав!
– Скажи, что не догнала. – Глеб Тимофеевич достал из жилетки серебряные часы, взглянул на циферблат и заохал. – Так и опоздать недолго. Извозчик! Извозчик!
Ожидавший в тенечке «ванька» тут же подкатил.
– А удочку?
– Гав! Гав!
– Удочку давай.
– Гав! Гав!
– Как же не догнала, раз удочку взяли?
Попрепиравшись еще немного с Макридой, которая так и норовила впихнуть Тузика, Четыркин уехал в сторону Петергофа.
Четверо детей, как один, вздохнули и снова заулыбались.
Что все это значит?
– Если поторопимся, успеем на пароход, который отплывает в девять, – сказала Татьяна, когда они, наконец, подошли к пристани.
– А по какому времени в девять? По ораниенбаумскому или кронштадтскому? – уточнил Володя.
Век девятнадцатый или век железный, как его называли, взвинтил скорости на порядок. До строительства железной дороги путешествие из Петербурга в Москву занимало неделю, после – лишь сутки. Однако по прибытии в Первопрестольную путники по-прежнему переводили стрелки часов на полчаса вперед, потому что каждый город, как и в старину, жил по солнечному времени. И в расписаниях поездов и пароходов всегда указывалось, по каким часам оно составлено.
– По петербургскому. Здесь время везде одинаковое, – ответила Володе княгиня.
– А почему?
Эти его «почему» Сашеньку выводили из себя. Рано научившийся азбуке, Володя читал все, что попадалось: газеты, расписания, беллетристику, юридические труды из библиотеки отца, учебники брата и сестры. А потом методично выяснял значения незнакомых слов и требовал объяснить то, что не понял. А Сашенька и сама многого не знала, а что и знала, то позабыла, поэтому частенько отправляла младшего сына к старшему. Евгений учился на «отлично», обладал хорошей памятью, к тому же ему нравилось покровительственным тоном давать Володе пояснения.