Я вздохнула столь же глубоко, как мисс Пинк несколько минут назад. Надо подготовиться к тому, что я так рьяно стремилась увидеть. У меня не было ни тени сомнения, что нас ждет адская картина.
Неодобрительно хмурясь, французы медленно, словно под похоронный марш, повели нас обратно к лестнице на первый этаж. Их мрачные силуэты, будто вытравленные светом ламп, которые они несли перед собой, казались уродливыми, как фигура Квазимодо, и я невольно подумала: уж не превратились ли они в чудовищ, едва повернулись к нам спиной? Узкая лестница и ритм шагов, монотонный, как удары молотка по крышке гроба… и упоминание об американском писателе Эдгаре Аллане По, чьи леденящие душу истории были моим единственным развлечением в Шропшире, – все это обостряло мой естественный страх оказаться свидетелем смерти, а в данном случае еще и смерти в особо отвратительном обличье.
И все же я была дочерью приходского священника, которая, ухаживая за больными, и молодыми и старыми, видела много такого, что было бы в новинку жителю большого города, где уродливая правда жизни часто прячется за красивым фасадом общественных учреждений.
На первом этаже мы снова пересекли широкий холл. Богатые обои с восточным узором поблескивали позолотой в свете наших ламп. Драконы извивались в мерцающем полумраке, а крыши пагод, казалось, устилала не черепица, а копошащиеся блестящие жуки.
К тому времени, как мы подошли к выкрашенной золотой краской двери, у которой стояли на страже два жандарма, я с силой сжимала перед собой продрогшие руки. «Совсем как… Пинк», – подумалось мне. А ведь я в отличие от нее еще ничего не видела.
– Первым не так страшно, как всем остальным, – прошептала мне на ухо Ирен.
Я обратила внимание, что она бледна и на лице ее застыла та же фальшивая маска спокойствия, какую мы видели у бедняжки Пинк.
Не представившийся нам полицейский кивнул охраннику, и тот отточенным жестом распахнул дверь, избегая заглянуть внутрь даже одним глазом.
Встретившей нас зловонный запах был мне знаком, хотя я и не думала, что он бывает настолько сильным. В склепе воняло кровью и внутренностями.
Все непроизвольно отшатнулись от двери.
Мрачный инспектор ле Виллар протянул нам лампу:
– Еще не поздно передумать.
Вместо ответа Ирен приняла светильник из его рук и шагнула внутрь. Я последовала за ней, обеими руками стараясь нащупать в кармане свой серебряный талисман.