С чего это я, – уже старик, – среди базара жизни, не надеясь ни на какое вознаграждение, ни на какое внимание окружающих, ни на какое сочувствие и внимание, забыв о всяческих необходимых бытовых ежедневных заботах, не могу удержаться, чтобы не ринуться, отдавших какому-то наитию, в вихрь подобного же «танца»? Чего это я ныряю в море воспоминаний и всепоглощающих раздумий, далеких от бытовой повседневности, чтобы открыть миру что-то, еще не ясное даже самому себе, но такое важное и такое увлекающее? И хочется песню сложить…
И близкие, встретившись на улице, бросают на меня недоуменные взгляды, когда я, поглощенный своим потоком мыслей, не узнаю их и забываю поздороваться…
Какая скука – добираться до сюжета, до конфликта и существа дела через описание персонажей, их внешности, их привычек, их происхождения, предыстории их взаимоотношений, обязательных пейзажей, на фоне которых развивается действие, состоянии природы, шумов, веянии ароматов и так далее, и так далее! Когда книга начинается фразой: «Весна вступала в свои права» и дальше следует страница или две ординарных примет смены времен года, восходов и закатов, всяких «мороз крепчал», так ненавидимых Чеховым, я пробегаю мимо, ищу место, где начинается собственно действие. Да и то, если оно ново и касается каким-то образом тебя, читающего. Представьте – самые драматические и даже трагические события, скажем, на шахматной доске обозначаются буквами, и ты понимаешь: это тура (ладья), это король, это конь. И тебе ясны их действия без всяких психологических мотивировок, без описания пейзажей, запахов, тона речи, шороха листвы или рокота речного переката, жестов героев и т. д. Тебе нет нужды рассказывать о характерах действующих лиц, их силе и возможностях, валяй: 1. е4 е5 2. f4 ef 3 Kf3 g5 4 Сс4 g4 5Ke5 Fn4+ 6Kpf1 f3 7d4 Kf6… А между тем через строчку ты будешь захвачен драматической интригой, развитой в партии Чигорин – Винавер (королевский гамбит)… Между прочим, даже это совершенно отвлеченное действо тесно связано с моралью. Цитирую Эмануила Ласкера, знаменитого немецкого шахматиста, чемпиона мира, который мыслил очень даже широко, так как помимо всего являлся доктором философии и математики: «На шахматной доске лжи и лицемерию нет места. Красота шахматной комбинации в том, что она всегда правдива. Беспощадная правда, выраженная в шахматах, ест глаза лицемеру». («Теория и практики шахматной игры». Москва. «Высшая школа». 1981 г.) Да-а… Как же должна есть глаза лицемеру правда, выраженная в живых образах, а не деревянными фигурами на клетчатом поле!.. И в литературе (подлинной) нет места лжи и лицемерию. Хотя, сказать откровенно, читая нынешнюю печать, я то и дело натыкаюсь, как на острие двуличия, фарисейства, корыстного вранья…