- О, так вот как его зовут, - пробормотала Сансет. – Я делаю это
для его же блага.
Селестия, выпрямившись в кресле, закатила глаза.
- Нет, я серьезно. Он должен научиться постоять за себя.
- Какое благородство, - фыркнула Селестия и тут же посерьезнела.
– Парень влюблен в тебя.
- Тем более, - передернулась Сансет. – Я не могу позволить
бедняге жить дальше с таким ужасным вкусом в женщинах. Это будет
катастрофой.
- Мне это не нравится.
- И ты только что сделала это еще интереснее.
Пару секунд они бодались взглядами, а потом Селестия, отведя
взгляд, задумчиво проронила, делая вид, что говорит сама с
собой:
- Итак, если ты прекратишь после моих слов, то сделаешь это
из-за меня. И ты не можешь себе этого позволить. С другой стороны,
если ты не прекратишь, то сделаешь это из-за меня.
«Все, что я делаю – ради тебя» - эти слова всплыли откуда-то из
глубин подсознания мощной волной, и тут же были загнаны обратно, в
тот пыльный темный угол, куда Сансет не любила заглядывать.
Сказанное Селестией осталось висеть в воздухе тяжелой истиной.
Сансет медленно отхлебнула внезапно ставший слишком горьким кофе,
пытаясь найти лазейку в этой логике. Тишина сгущалась, с каждым
мгновением становясь все тяжелее, требуя реакции, какой угодно, все
сильнее.
Еще раз отхлебнув кофе, Сансет поморщилась и швырнула стаканчик
через комнату в мусорку, аккуратно подправив полет телекинезом.
- Хорошо. Ты опять убила все веселье. Довольна?
- Ты построила столько стен от других, что сама уже взаперти,
Сансет.
Отчасти это было правдой. Весь этот мир – ее тюрьма на четыре
года, в которую Сансет села добровольно.
- Как зовут мистера Колсона, главу транспортного отдела?
-…Мистер Колсон?
Какое, во имя крупа Селестии, это имело значение?
- Филипп. Чье имя ты еще можешь вспомнить в этом здании?
- Селестия, - огрызнулась Сансет.
- Кроме меня.
- Какое это имеет значение?
- Когда в последний раз ты шла после работы куда-то, кроме
дома?
На этот вопрос Сансет предпочла не отвечать.
- Ты мне не мать, - соврала вместо этого она.
- Но мне не плевать на тебя. Ты действительно хочешь прожить так
всю свою жизнь? В компании единственного человека, который согласен
тебя терпеть – меня?
О, проклятье. Все что угодно – только не эта жалость!
- Знаешь, что? – прорычала она. – Ты полностью права.
Выудив из-под самого низа принесенной стопки нужный документ,
она бросила его Селестии под нос. Сансет рассчитывала, что Селестия
доберется до него уже ближе к вечеру, если повезет, уже после того,
как секретарь сбежит домой, но раз она так…