- Так что вот совет, Биг Мак – не
ссорьтесь с ней, - услышала она свой тихий голос. - Обещайте что
угодно, отдайте что угодно, но не делайте ее врагом.
Будь на карте только ее судьба и
жизнь, Сансет бы рискнула. Но что будет с восторженной
гиперактивной Рейнбоу, нервной, но по-своему не менее восторженной
Твайлайт, молчаливым Биг Маком, позерщицей Рэрити, тихой
Флаттершай, с искренним счастьем возящейся с раненным зверьем? Что
ждет их всех – тирания короля Сомбры или владычество безумного
Дискорда? И что ответит Сансет Селестии, когда вернется обратно –
что навлекла беду на миллионы живых разумных существ, самонадеянно
решив потягаться с богиней в одиночку? Она хотела доказать, что
способна встать рядом с матерью – не обратное.
Пока Биг Мак переваривал это
откровение, Сансет протянула руку напарницам:
- Хватайтесь, - и, Биг Маку, -
серьезно, здоровяк. Я не шучу и не преувеличиваю. Если тебе дорог
этот город и эта страна – заставь свое начальство
послушать.
- А что будешь делать ты?
- Единственный способ сражаться с
богиней, - мрачно проворчала Сансет, строя портал, - это другая
богиня. И я, так уж вышло, знаю, где одну такую достать.
***
Это было похоже на пробуждение ото
сна. Или кошмара: не того, от которого просыпаешься с криком и
колотящимся сердцем, а иным, оставляющим после себя мутную голову и
тяжелое, колющееся изнутри сердце.
Воспоминания тоже были под стать:
нечеткие и отрывочные, скорее концепции и понятия, перемешанные с
отдельными картинками. Недобрая, злая сила, текущая по венам,
хрупкий мир вокруг, гнущийся и меняющийся по ее воле, холодная и
слишком большая луна. Маленькая девочка, накрывшись с головой
одеялом, дрожит и шепчет «Чаки не настоящий, Чаки не настоящий!»
Мальчик, убегающий в темном лесу; оглянувшись на бегу назад, он
увидел стаю тощих волков, рвущих на части тело отца, услышал его
истошный крик, рвущий одновременно и барабанные перепонки, и
сердце. Молодая девушка, съежившись, слушает кричащую на нее мать.
И страшное напряжение, далеко за пределами представимого и
объяснимого – словно пытаешься поднять гору, и у тебя даже
получается, но взамен рвуться одна за другой связки, трескаются
кости и стираются в труху суставы.
Она пришла в себя где-то в лесу.
Колола щеку трава, стрекотали сверчки, шумели деревья, журчал
ручеек – такая особенная лесная тишина, знакомая по школьным
походам. Тишина и покой – так сильно идущие вразрез с тяжелым
сердцем, вязким, густым посткошмарным ужасом и тянущей болью
где-то, не пойми где, как от растянутой мышцы.