– Скажем ему, что это переодетый мужчина. И что он в парике, потому что его разыскивает полиция.
– Хочешь еще кекс, Арчи? У меня осталось тесто.
– Нет, спасибо, старина. Твои кексы замечательные, как всегда, но я уже слопал пять штук. А полиция за ним гонится потому, что он торгует марихуаной. Или лучше – ЛСД.
– Да, но вид спереди… У нее такие громадные груди.
– Накладные, сразу видно. Лифчик набит ватой. Это бразильский кофе?
– Нет, колумбийский. Я понимаю, ты шутишь. Если он ее увидит… – Фриц воздел руки к небесам и молитвенно посмотрел вверх.
– Наверняка увидит. Он частенько заходит в кухню, когда ты кормишь их обедом. – Я глотнул горячего кофе. – Я ему скажу, когда он спустится. Заткни уши – может грянуть гром.
Вот как случилось, что я остался без прогулки. Мало ли что – вдруг Люсиль, наслушавшейся про орхидеи, втемяшится в голову прокрасться наверх и полюбоваться на них?
В одиннадцать, когда послышался лязг спускающегося лифта, я сидел за своим столом в кабинете. Вулф вошел, пожелал мне доброго утра, протопал к своему столу и вставил в вазу букетик акампы пахиглосса. Наябедничал я сразу:
– Тут у нас внесена одна поправка в местное законодательство. Вместе с Сэмом и Энди пришла женщина, негритянка по имени Люсиль. Сейчас она убирает вашу комнату вместе с Энди. По его словам, им не хватает мужиков, потому что все больше мужчин считает, что работа по дому – не мужское занятие. Глупо, конечно, ведь Фриц, Теодор и я работаем в вашем доме, а мы все – мужики хоть куда. Похоже, что на данный ход событий мы воздействовать не в состоянии. Если вы считаете иначе – пожалуйста, воздействуйте.
Вулф усадил свою девятнадцатистоуновую[4] тушу (в стоунах его вес воспринимается лучше, чем в фунтах) в изготовленное по особому заказу кресло, взглянул на настольный календарь и взял в руки пачку свежей корреспонденции. Потом перевел взгляд на меня.
– А есть женщины в «Черных пантерах»?
– Попробую выяснить. Но, если и есть, Люсиль к их числу не относится. Она, скорее, из того же племени, что и Кинг-Конг. Ей ничего не стоит поднять кончиком мизинца пылесос.
– Она в моем доме по приглашению. Мне придется поговорить с ней. Хотя бы кивнуть и поздороваться.
Однако Вулф так и не привел свою угрозу в исполнение. В кухню во время обеда он не заходил, а в остальное время Энди, знавший о чудачествах Вулфа отнюдь не понаслышке, следил, чтобы их дорожки не скрещивались. Уходили из нашего дома они обычно в четыре, но в это же время Вулф поднимался в оранжерею, поэтому Энди подождал, пока лифт двинется наверх, и только после этого засобирался.