Гордый от похвалы капитан,
оправдываясь, заявил:
- Да, нет, товарищ полковник, у меня
и выглядит замечательно, строго по уставу, я его каждый день острой
точилкой привожу в рабочее состояние. Вставляю и пару-тройку раз
проворачиваю, этого вполне достаточно – и протянул полковнику
розовую точилку в виде креветки.
Такой тупости наш командир стерпеть
уже не смог и взял с Пашки честное клятвенное слово офицера, что в
отпуск он поедет во Владивосток, но на поезде. А что? Очень даже
неплохо. Почти за неделю пути страну посмотришь, все оплачивается,
время дороги в отпуск не зачитывается. А если и обратно тем же
макаром, то начальство и подзабыть успеешь. В конце напутственной
речи полковник, еле сдерживая смех, приказал Крайнову по
возвращении из отпуска отчитаться о количестве языков народов нашей
республики, выученных в дороге и, взявшись за голову и качая ею из
стороны в сторону чуть не бегом ушел к себе.
Надо отметить, полковник –
руководитель хороший. Если его нет на месте – все решает его
заместитель, подполковник Решетов, редкой гнусности человечишко,
выскочка. А если уж их обоих нет - все определяет здоровый
человеческий рассудок.
По возвращении из отпуска Паша
больше ничего не изучал и был направлен для дальнейшего прохождения
службы в финчасть не помню какого округа, ниже не смогли. Ибо и
такая пешка могла далеко пойти - его двигала чья-то рука. Но,
видать, перед такими талантами все руки опускаются. А я ему на
прощание сказал:
- Паша, спасибо тебе за все. Чем
больше я на своем жизненном пути встречаю таких замечательных
людей,как ты - тем больше верю Чарльзу Дарвину!
На что получил радостный ответ:
- Не стоит благодарности, Влад, рад
был тебе помочь! - и задал свой очередной козырный
вопрос-жалобу:
- Влад, ну, чего меня начальство все
время наказывает ни за что.
Что я мог ему ответить?
Порекомендовал относиться к этому философски и радоваться тому,
что, значит, он ни в чем не виноват и навсегда распрощался с этим
странным парнем
Задумавшись на какое-то время,
очнулся от этих воспоминаний - мимо продолжали мелькать всякие
незатейливые пейзажи, и мне постепенно захотелось есть. Но
перекусить в придорожных заведениях мне не хватало решительности. Я
– человек неробкого десятка, но на такой риск решиться никак не
могу. Натура моя – осторожная, предусмотрительная и осмотрительная.
Эти качества начали формироваться в моем характере давно, еще в
младших классах средней школы. И я опять мыслями перенесся в
далекие времена, когда, как говорят, деревья были большими.