онтологии, которое отличается от традиционной «субъективности», предполагающей классическое тождество Я и «мыслящего субъекта». Кроме того, в свете особой
интуиции проблематического и специфического
вопрошания о способе бытия «приспособление» вузком смысле является уникальным способом быть, поэтому данный термин некорректно использовать в отношении способов бытия других Я (Других). Однако понятие «субъектности» онтологии позволяет обозначить под одним «именем» способы бытия, вцелом, как онтологические основания, тем самым также разводя понятия пространства становящегося Я и действующей активности – динамического субъекта.
Заметим, что, даже будучи «основанием» уникального бытия, способ не может быть назван «началом», втом числе, ив метафизическом смысле. Это безосновательное «само себе основание» глубоко онтологично, поскольку предполагает не «возведение» конструкций и не их безусловную фиксацию, но лишь образ действия, который может быть обнаружен только каждым в единичном порядке. У способа бытия нет «начала». Мыслителю не с чего начать: определённый способ бытия уже с ним «случился» и «случается» здесь и сейчас – в процессе. Поэтому в понимании «уже» разворачивающейся онтологической ситуации, в которой Я себя обнаруживает, способом философствования со времён античности признаётся рефлексия, «обратное плавание». Действительно, в этой ситуации остаётся только задаваться вопросами, возвращаясь к себе в своём становлении. Эту же интуицию «уже» онтологической ситуации точно обозначает, например, Ж. Деррида: «изначально – неначало»10.
Онтологическая активность-субъект не только обнаруживается в предельной, пограничной для Я, экзистенциальной ситуации, но в то же время проявляет себя и в качестве границы между Я и Другим как различными способами бытия. Оказываясь в ситуации «угрозы небытия», Я одновременно обнаруживает то, что не может быть «чужим», иным способом. В этом плане становится видна позитивность онтологического одиночества: оно объединяет Я с Другими на поверхности способа бытия, каждый раз уникального, отличающегося от любого иного, ивсё же – способа быть. Говоря о субъекте в модусе поверхности различия между Я и Другим, мы подразумеваем, что субъект, понятый в качестве способа быть, предполагает разворачивание ответа на вопрос бытия «как?» (то есть «каким способом?» происходит отвечание на онтологический вопрос). Всвоюочередь, классически понятая субъективность, выполняющая функцию основы всего, подлежащего, универсальной «почвы» бытия как мышления, отвечает на вопрос «что? / кто?» бытия. Таким образом, функционируя в модусе