– Хорошо, мэм.
На мгновение – и уже не в первый раз – Майкл задумался, почему мать никогда не говорит слугам ни «спасибо», ни «пожалуйста». Она держалась с ними так, словно все они были рождены для того, чтобы исполнять любые ее желания. Впрочем, он знал, что Марион именно так и думает. Всю жизнь она прожила в окружении слуг: гувернанток, секретарей, помощников, референтов и прочих.
Мать Марион погибла в автомобильной катастрофе, когда ей было всего три года. Вместе с ней погиб и старший брат Марион, который должен был унаследовать финансовую империю Хиллардов, но она оказалась ему достойной заменой.
– Как дела в университете?
– Отлично. И, слава богу, через две недели уже конец.
– Я знаю. И очень горжусь тобой, Майкл. Докторская степень – это не шутка, особенно – в архитектурном бизнесе. – «О, мама!..» – как в детстве захотелось воскликнуть Майклу, но он сдержался. – Кстати, насчет работы для этого твоего Эйвери... Мы свяжемся с ним на следующей неделе и все ему сообщим. Надеюсь, ты не проговорился ему?
По ее взгляду и голосу Майкл понял, что на самом деле Марион Хиллард совершенно безразлично, сказал он другу о том, что его ожидает, или нет. Устроить Бену сюрприз – это была целиком его идея; Марион же смотрела на эту затею как на мальчишество.
– Нет, я не проговорился. Он будет очень доволен.
– Еще бы! Это отличное место.
– Бен его заслуживает.
– Надеюсь, что так... – Если бы Марион считала иначе, ничто бы не могло ее убедить, и Майкл отлично это знал. – Ну а ты? Готов взяться за дело? Твой кабинет закончат на следующей неделе.
При этих ее словах глаза Майкла невольно сверкнули. Его кабинет должен был быть таким же, как отцовский – с богатой деревянной отделкой, с гравюрами на стенах, с роскошными кожаными креслами и диванами, с антикварным столом и книжными шкафами, которые Марион приобрела в Лондоне в прошлые выходные.
– Уверена, что тебе он понравится, – добавила Марион, и Майкл улыбнулся ей.
– Так оно и будет, мама. Я планировал повесить кое-что на стены, но, пожалуй, я подожду, пока не увижу весь кабинет в целом.
Ему показалось, что в глазах матери мелькнула тревога.
– Тебе не нужно ни о чем беспокоиться, – сказала она поспешно. – У меня есть что-то, что должно тебе понравиться.
Она имела в виду, конечно, гравюры – старинные и очень дорогие гравюры, которые принадлежали еще ее деду, но у Майкла было на этот счет свое мнение. Он хотел повесить у себя в кабинете картины Нэнси.