Крестьяне закончили полевые работы, взялись за огороды. Жизнь в Ютеше протекала спокойно, мирно.
Так продолжалось до 17 мая, когда деревню облетела весть о том, что ночью тайно бежала из дома Екатерина, жена Алексея Рыбанова. Она забрала с собой свой нехитрый скарб и сына Федора.
Шум поднял Алексей, прибежавший спозаранку к Николаю Грудову.
Тот услышал сильный стук в дверь и вышел на крыльцо.
– Ты, Лешка? Ну и чего опять у тебя случилось? Или снова изуродовал жену?
– Нет, Никола, хуже!
– Убил? – выкрикнул Николай.
– Сбежала Катька вместе с сыном.
– Как это сбежала? Врешь!
– Вот те крест, Никола.
На шум на крыльцо вышла Ольга.
– Чего тут у вас?
– Беда, Ольга, – сказал Алексей. – Бросила меня Екатерина, сбежала с дитем.
– Когда?
– Так ночью, когда же еще?
– И ты не слыхал, как она собиралась, из дома выходила?
– Если бы слыхал, то остановил бы. Вчера все как всегда было. Поужинали вместе, во дворе посидели. Стемнело, спать легли. Я на лавку. Не допускала до себя Катька, как ни просил. А проснулся, гляжу, нет ни жены, ни сына.
– Дела, – проговорил Грудов. – Не простила она тебе обиду, Лешка.
– Но разве можно так?
– Нельзя, но ты сам виноват. От нас-то чего хочешь?
– Катька не иначе как в Демидовку подалась. Там изба родительская. Больше ей идти некуда. Давай, Никола, доедем до Демидовки. У меня лошади своей нету, на работы у Глеба брал.
Николай сплюнул и заявил:
– У меня без тебя дел нет, да? Ступай к старосте Кирьяну, пусть он разбирается в ваших делах. Ему положено, а у меня…
– Помоги, Николай! – взмолился Лешка. – Кирьян расспросами замучает, а мы если поспешим, то, может, по дороге перехватим Катьку.
Ольга тронула мужа за руку:
– Помоги, Коля.
– Да? Ну ладно. Только это, Лешка, в последний раз. Надоел ты мне со своей семейной неразберихой.
– В последний, обещаю.
Николай запряг лошадь. Алексей запрыгнул в телегу, и они покинули деревню. Ехали быстро, чем привлекли внимание сельчан. Бабы тут же прознали про бегство Екатерины.
Глеб услышал об этом от соседа.
– Вот и ладно, – сказал он. – Баба с возу, кобыле легче. Даст бог, не вернется. Из-за нее, проклятущей, в семье раздор.
Поступок Екатерины осуждали все сельчане. Как бы то ни было, но жена обязана подчиняться мужу. Кто-то требовал примерно и прилюдно наказать беглянку, чтобы не позорила мужа.