– Чего их мыть-то? Я уже и поел. Сегодня к дядьке Тимофею пойду, ладно?
Екатерина поняла, что Порфирий задумал убрать ее сына из дома.
– Ну, если хочешь, иди.
– По дому что надо сделать?
– Нет, отдыхай, сыночек, и так в городе, наверное, намаялся.
– Ничего. Я уже взрослый.
– Да, взрослый, защитник мой.
Федька шмыгнул носом:
– Защитник! Только скажи, если кто обидит.
– Ладно-ладно. Кто ж меня обидит?
Федька вышел в коридор, дошагал до большой комнаты Порфирия и увидел, что дверь приоткрыта. Ему очень захотелось узнать, что делает хозяин. Он остановился, подошел к двери и заглянул в щелку.
Порфирий считал деньги. Он слюнявил палец, раскладывал купюры в стопки и довольно урчал. Так делает кот, добравшийся до крынки со сливками.
Федька замер. Он еще никогда не видел столько денег.
Порфирий перемотал стопки нитками, положил их в ларец, стоявший под рукой, закрыл его. Ключ на бечевке повесил на шею. Ларец он поставил в нижний ящик шкафа, потянулся и резко обернулся.
Федька вовремя отшатнулся и бесшумно, на носках, убежал к выходу в сад.
Без четверти восемь пришел Тимофей и увел Федьку в свою избу.
Екатерина увидела это и пошла к Порфирию.
Тот ждал в комнате, сидя за столом.
– Вот, пришла.
– Хорошо.
Он встал, подошел к ней. Расстегнул кофту, погладил через чистую ночную рубашку упругие груди молодой женщины, сглотнул слюну.
– Хороша.
Порфирий резкими рывками сорвал с нее одежду, рванул занавес у кровати, стоявшей за печью, сбросил с себя порты, рубаху, повалил Екатерину на чистые простыни.
– Ох и хороша ты, Катька! А ну-ка люби меня, да так, чтобы забыл обо всем.
Заскрипела кровать, раздались стоны Порфирия.
В избе Тимофея тринадцатилетний Федька посмотрел чучела, прилег на зипун, брошенный на лавку, тут же уснул и увидел сон. Будто он, Федька, вместо Порфирия сидит за столом большой комнаты. А пред ним деньги, много, целая куча. Он набивает их в ларец, а они не помещаются. От купюр во все стороны разлетаются лучи света, прямо как от драгоценных камней, виданных Федькой в ювелирной лавке в Усеченске.
От этого света волнующе колотится сердце. Ведь это все его, Федькино.
Мальчик проснулся в поту. За окном ночь, в комнате тихо, на столе ничего нет. Куда же все делось? Он понял, что всего лишь видел сон, и от обиды готов был плакать. Ведь богатство было в руках. Да вот только не его. Вообще ничье.