– Что же мне делать? – пролепетал он.
– Пить, – сказал Порохневич и пододвинул к нему бутылку. – Ибо через полчаса начнется прилив.
– Да что мне ваш прилив? Вы понимаете что со мной? – меланхолично поинтересовался Бартек. – Я потерял любимую девушку, сам черт знает где – ни почты, ни телеграфа… А вы – прилив! Что это за осторов такой, черт возьми?!
– О-о! Это очень особенный остров, – сказал Порох. ‒И зря вы возмущаетесь. Пути господни неисповедимы. Думаете, кто-нибудь из здешних обитателей попал сюда по собственной воле? Я тоже так думал, но ошибался. Я здесь всего два месяца…
– Кстати, какое сегодня число? – спросил собеседник Бартека. – Впрочем, неважно. Здесь все теряет смысл.
Бартек саркастически хмыкнул.
– Царство абсурда?
– Что-то вроде того, – с неизменным добродушием ответил Порохневич. – Вот я, например, стал здешним священником, – добавил он с ироничным смешком. – А раньшебыл контрабандистом – перевозил кофе и сигареты на один из островов. Однажды наткнулся на морской патруль. Товар, сами понимаете, бросил…
– Струсили?
– Не думаю. Просто двадцать лет за контрабанду, по-моему, многовато. Я уже не в том возрасте, чтобы начинать жизнь сначала. Решил, что лучше утонуть в море.
– А оказались здесь.
Порохневич щелкнул пальцем по пустой бутылке.
– Лучше бы я утонул.
– Почему?
– Долгая история. Выпейте хоть немного, иначе вам будет очень плохо. Приливы на острове хуже пытки, – Порох посмотрел на Бартека и, поняв, что пить он по-прежнему не собирается, продолжил: – Знаете, еще до того как стать контрабандистом, я хотел поступить в семинарию…
– Но жажда материального благополучия оказалась сильнее?
– Нет. Просто я понял, что священник из меня не получится. Я не способен убеждать людей, заставлять их верить себе. Скорее всего мне не хватало искренности.
– Может быть, – пробормотал Бартек. – Но от священника я бы сейчас не отказался. Даже от такого, которому не хватает искренности. Пусть он хоть атеистом будет. По крайней мере, это было бы лучше чем пить.
Порох пожал плечами.
– Помолитесь.
– Я не умею. Да и незачем. Знаете что… – Бартек вынул из бумажника банкноту и положил ее перед Порохневичем. ‒Возьмите на все этого пойла и, давайте, напьемся.
Порох осторожно взял бумажку, потряс ею в воздухе и положил в нагрудный карман.
– На все – это слишком много, – возразил он.