Лугальзагесси все время смотрел на одну из них до тех пор, пока к нему не подошел Сурру-Или и не спросил:
– Друг, что с тобой?
– Посмотри, как она прекрасна. Словно райская дива, – тихим голосом проговорил тот.
– Кого ты имеешь ввиду?
Лугальзагесси указал на красавицу и ответил:
– Её. Не правда ли, она прекрасна?
– Ну… не знаю, – сказал Сурру-Или, – по мне так совсем обычная. Никаких женственных форм.
– Ты просто не разбираешься в красоте. Или тебе больше нравятся как вон та? – Лугальзагесси указал на упитанную, большого роста чернокожую рабыню с большими медными серьгами в ушах.
– Да, таких я люблю, – Сурру-Или довольно потер руки и подошел к чернокожей красавице, которая оказалась на целую голову выше его. Молодой человек что-то шепнул ей на ухо, та рассмеялась и повела его в отдельную комнату, где стояла приготовленная для такого случая кровать, сплетенная из множества цветов.
Лугальзагесси широко улыбнулся в след другу и прошел за танцовщицами, которые теперь уселись на шелковые подушки за двойным рядом колонн и отдыхали после танца, отрывая по ягодки винограда, что лежал кистями на подносе. Молодой человек подошел к одной из них и протянул свою большую сильную руку со словами «Пойдем». Девушка посмотрела на него удивленным взглядом и медленно встала, позванивая браслетами.
Когда они очутились на балконе, где никого не было, Лугальзагесси приказал одному из рабов завесить вход и приказал, чтобы тот никого туда не пускал. Когда приказ был выполнен и можно было не волноваться, что кто-то ненароком потревожит их, молодые люди уселись на мягкие подушки под альковом и долго смотрели друг на друга. Девушка провела рукой по вуали, скрывающей ее лицо, и сорвала ее. Лугальзагесси ахнул от увиденного: большие миндалевидные черные глаза под тонкими дугообразными бровями, аккуратный носик, большие пухлые губы, точеный подбородок – все это явило лицо дивной красоты, которая превзошла саму Луну. Молодой человек легонько провел указательным пальцем по ее щекам, которые пылали от смущения, и поцеловал алые губы. Девушка посмотрела в красивые глаза своего возлюбленного и запустила тонкие пальчики в его густые кудри, сколотые на лбу золотым обручем.
– Как ты красив, мой господин! Ты – отрада глаз для любой женщины, даже для богини, – прошептала красавица, дыхнув на Лугальзагесси своим сладким дыханием.