Он оттолкнул вращающееся кресло, надвинул шляпу и остановился у телефонного аппарата, ожидая звонка.
– Я расслышал, как она визжала. Не шибко переживай это дело, Дуг. За год мы получаем немало таких звонков от людей, слегка сдвинутых на почве мании преследования.
– Но я расслышал мужской голос, – заметил Селби, – и что-то похожее на удар.
– Иногда родственники не хотят помещать их в дурдом и стараются держать подальше от телефона.
Раздался звонок, и окружной прокурор мгновенно прижал трубку к уху.
Звонила телефонистка.
– Весьма сожалею, мистер Селби, – сказала она. – Но это был автоматический набор. Ничего нельзя сделать.
– Спасибо, – ответил прокурор, повесил трубку и бросил шерифу: – Пошли!
Быстро шагая по коридору, прокурор проговорил:
– Она тараторила с такой скоростью, что трудно было уловить смысл. Мне показалось, ее фамилия Гролли.
– Возможно, что-то похожее на это, – согласился Брэндон. – Поскольку мы толковали о Гролли, у тебя в голове и возникла ассоциация. Держу пари, мы вообще ничего не найдем на автобусной станции.
– Скорее всего, ты прав, но посмотреть все равно надо.
Они подошли к служебной автостоянке. Машина шерифа находилась у тротуара, готовая к отъезду.
– Прыгай, сынок, – пригласил шериф, – да держись покрепче.
До станции автобусной компании «Грейхаунд» было всего шесть кварталов. Шериф преодолел их за какие-то секунды.
Станция была заполнена людьми. Мужчина закрылся в телефонной будке, рядом стояла женщина, ожидающая, когда телефон освободится. Ее плечи были устало опущены, рядом на полу – большущая сумка. Судорожно всхлипывал трехлетний малыш. Около полудюжины человек образовали очередь за прохладительными напитками. Неподалеку стоял усталый старичок с невидящим взором, обращенным в унылое настоящее. Три женщины сидели в ожидании автобуса, их отяжелевшие от работы руки покоились на коленях. Женщин можно было принять за тройню, если не обращать внимания на то, что одна худее двух других фунтов на двадцать. На их лицах застыло выражение какого-то особенного терпения, терпения людей, научившихся беречь энергию, чтобы бороться с трудностями жизни, а не растрачивать ее на бесплодные жалобы по поводу несправедливых ударов судьбы.
Около газетного киоска стояла простая деревянная скамья, на одном конце которой сидел мужчина, увлеченный чтением детективного романа. В нескольких футах от него на полу лежала дорожная сумка. Над ней на скамье стояла еще одна сумка и плетенная из прутьев колыбелька с закрытым верхом.