– Ну, тогда я очень рад, – заявил я. – Я купил ее только потому, что она представляет вид моего дома. Всего за пятьдесят долларов.
– Вы купили ее за пятьдесят долларов?
– Вы же слышали.
– Знаете ли вы, что она стоит много больше? Это значит, что пятьдесят долларов – это обычная кража.
– В таком случае я рад еще больше. Я купец, как вы знаете. Я веду торговлю, чтобы заработать на свою жизнь. Если я могу купить за 50 долларов что-то и продать потом это что-то за 250 долларов, то это и есть мой хлеб.
– Мистер Трентон, – сказал Эдвард Уордвелл, когда мы сворачивали с площади Холок на улицу Гедни. – Эта картина имеет исключительную ценность. Она на самом деле необычна.
– Это великолепно.
– Мистер Трентон, я дам вам за эту картину 275 долларов. Сразу, из рук в руки, наличными.
Я остановился и вытаращился на него.
– 275 долларов наличными? За эту картину?
– Я закруглю сумму до 300 долларов.
– Почему эта картина так чертовски важна? – спросил я. – Ведь этого всего лишь довольно средняя акварель с видом побережья Грейнитхед? Ведь даже неизвестно, кто ее нарисовал.
Эдвард Уордвелл упер руки в бока, глубоко вздохнул и надул щеки, как будто разъяренный отец, пытающийся что-то объяснить инфантильному тупому сыну.
– Мистер Трентон, – заявил он. – Эта картина ценна, поскольку представляет вид залива Салем, которого ни один художник не воплотил в те времена. Она дополнит пробелы в топографии этих мест, поможет нам установить, где стояли определенные здания, где росли деревья, как точно проходили дороги. Знаю, что как произведение искусства картина плоха, но я успел заметить, что она необычайно точно передает подробности пейзажа. А именно это – самое важное для Музея.
Я на минуту задумался, а потом сказал:
– Я не продам его. Пока. Пока не узнаю, в чем здесь дело.
Я перешел на другую сторону улицы Гедни. Эдвард Уордвелл попробовал меня догнать, но проезжавшее такси гневно просигналило ему.
– Мистер Трентон! – закричал он, отскакивая перед капотом автобуса. – Подождите меня! Вы, наверно, не поняли!
– Может, я не захотел понять, – буркнул я в ответ.
Эдвард Уордвелл догнал меня, задыхаясь, и шел рядом, поглядывая время от времени на пакет с картиной с такой миной, как будто хотел его у меня вырвать.
– Мистер Трентон, если я вернусь в Музей Пибоди с пустыми руками, то меня выгонят с работы.