– Пусть выгоняют. Очень вам сочувствую, но не надо было опаздывать на аукцион. Если бы вы пришли вовремя, то вы получили бы эту картину. Теперь же картина моя и пока я не имею желания продавать ее. Особенно, извините, на улице, и в такую погоду, как сейчас.
Эдвард Уордвелл провел пальцами по непричесанным волосам, вследствие чего его прическа еще больше стала похожа на торчащий во все стороны индейский плюмаж.
– Извините, – сказал он. Я не хотел быть назойливым. Просто эта картина очень важна для музея. Понимаете, очень важна по архивным причинам.
Мне стало почти жаль его. Но Джейн постоянно вколачивала мне в голову, что в торговле антиками существует единственный принцип, который нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах. Никогда не продавай ничего из жалости, иначе сам будешь нуждаться в жалости.
– Послушайте, – заявил я. – Музей Пибоди мог бы время от времени одалживать эту картину. Я мог бы как-то договориться об этом с директором.
– Ну, я сам не знаю, – буркнул Эдвард Уордвелл. – Мы хотели иметь картину для себя. Можно ли на нее хотя бы посмотреть?
– Что?
– Можно ли хотя бы посмотреть на нее?
Я пожал плечами.
– Как захотите. Идемте в мою машину. Я запарковал ее рядом, на Рили Плаза.
Мы прошли через улицу Маргин и прошли и прошли через паркинг к моему восьмилетнему песочному Тормадо. Мы сели и я включил верхнее освещение, чтобы лучше видеть. Эдвард Уордвелл закрыл дверцу, потом сел поудобнее, как будто его ожидало путешествие миль в двести. Я почти ожидал, что он наденет пояс безопасности. Когда я развернул бумагу, то он снова склонился ко мне, и я снова почувствовал этот аптечный запах. Видимо, его ладони вспотели от переживания, поскольку он протер их о штанины своих джинсов.
Наконец я кончил разворачивать бумагу и опер картину о руль. Эдвард Уордвелл придвинулся так близко, что у меня даже заболела рука. Я мог заглянуть ему прямо внутрь волосатой спиральности левого уха.
– Ну и? – наконец спросил я. – Что вы скажете?
– Восхитительно, – ответил он. – Вы видите пристань Ваймана, здесь, со стороны Грейнитхед? Вы видите, как она мала? Обычная, на скорую руку скрепленная конструкция из балок. Не то, что пристань Дерби со стороны Салема. Там были склады, конторы и порт для кораблей из Вест Индий.
– Вижу, – ответил я равнодушно, стараясь сбить его с толка. Но он придвинулся еще ближе и всматривался в каждую малейшую подробность.