А утром Ивана Пырьева, уже
примерявшего на себя во сне одежды известного всей Москве
коннозаводчика, ждало разочарование. Он проснулся от непонятного
гомона. Стрельцы стояли вокруг княжича и, открыв рты, смотрели на
невиданное. Отрок, голый по пояс, в одних портках, махал руками и
ногами, да так ловко — а потом бряк на мокрую от росы траву и давай
приподниматься на руках от земли. Тут и решил Иван, что снадобье
сработало неправильно — Пётр не умер, а сбесился с ума.
Событие шестое
Афанасий Иванович Афанасьев выдирался
из липкого сна с большим трудом. Снилось ему, будто бы он — сын
Дмитрия Пожарского, и бьёт он челобитную царю, а царь отправляет
его в ссылку, в вотчину батюшки, в деревню под Нижний Новгород. Сон
был яркий и очень длинный, всё никак не заканчивался. Потребовалось
немалое время, чтобы вынырнуть из него — только ничего хорошего это
выныривание не принесло. Он лежал в странной просторной палатке,
размером примерно как армейская на отделение, но совершенно
неправильной формы — почти круг, вернее, скорее, овал. И цвет был
далеко не хаки, а дурацкий красно-оранжевый с кое-как намалёванным
гербом Москвы. Какая-то туристическая хреновина. Хуже всего было
то, что рядом сидел и откровенно дрых дневальный — только одет был
нерадивый солдат в серый матерчатый плащ непривычного покроя, да
ещё и с круглыми медными пуговицами просто ужасающих размеров —
этакие медные шарики для пинг-понга. Во рту была великая сушь, и
генерал потянулся к полному керамическому стаканчику с коричневатой
жидкостью, стоявшему на небольшом бочонке в изголовье. Это был не
чай — отвар из трав, горьковато-кислый и совсем без сахара. Опуская
стаканчик, Афанасий Иванович сфокусировал зрение на руке — и аж
вспотел. Рука была детской, ну, от силы юношеской — тонкой, белой,
без малейших следов загара. Мозг попытался отключиться, но генерал
ему этого не позволил. Опять сон про молодого Пожарского? И вот тут
на него нахлынули воспоминания Петра — яркие, красочные, словно
фильм просматриваешь. Длилось это минут пять. Когда демонстрация
фильма закончилась, Афанасий Иванович вытянулся на ложе из сосновых
веток, закрыл глаза и задумался. За последнее время он прослушал
несколько десятков аудиокниг про попаданцев в прошлое России.
Старый офицер переживал за страну — то, во что её превратили
демократы, Россией не было. «Рашка-федерашка» — вот самое
подходящее для неё название. То, что столетиями, ценой миллионов
жизней приобреталось, было отдано на поругание америкосам одним
пьяницей. Каждый раз, вспоминая Борьку-алкоголика, генерал хотел
выкопать его из могилы, зарядить в пушку и выстрелить насколько
возможно дальше, как Лжедмитрием — желательно, чтобы до США
долетел. Книги, где попаданцы делали страну сильной и громили
Англию, Германию, Японию, да и Штаты, ложились на подготовленную,
хорошо удобренную почву.