Огни исчезли.
Черная паутина исчезла.
Наступила абсолютная тишина.
Никто не осмеливался нарушить ее даже вздохом. Все боялись привлечь к себе внимание этих непонятных сил, которые только что были тут. Они могли принести нечто более ужесное, чем просто смерть.
С запада дунул ветер, наполнил паруса. Но они тут же опали, когда порыв ветра угас.
Снова тишина.
Тишина и агония ожидания, постепенно переходящая в тонкую нить предчувствия.
Что сейчас будет?
Измаил подумал, неужели он променял ужасный, но быстрый конец матросов «Пекода» на нечто невообразимо более жуткое? Нечто такое, что мог вообразить бог, но тут же должен был в ужасе выкинуть это из головы?
То, что случилось затем, Измаил впоследствии не мог ясно припомнить. В тот ужасный момент он даже не понял, что что-то произошло.
С шумом, не более громким, чем поступь привидения, море исчезло.
Ночь сменилась днем.
«Рахиль» начала падать.
Измаил был слишком испуган, чтобы крикнуть. Может, он и кричал, но был настолько парализован, что не мог слышать собственного крика.
Падая, «Рахиль» быстро перевернулась: мачты и паруса перевесили массу корабля. Словно пущенный из пращи, Измаил оторвался от корабля и стал лететь в стороне от него сквозь свистящий воздух в пучину. Он болтал руками и ногами, как бы стараясь плыть.
Полная луна была на своем прежнем в небе, хотя ее спутница ночь исчезла. Зато луна была огромна, раза в три-четыре больше, чем обычно.
Солнце находилось в зените. Распухший багровый шар.
Небо было темно-голубым.
Воздух свистел в ушах Измаила.
Ниже себя, нет, под «Рахилью», он увидел странную конструкцию, плывущую по воздуху.
У него не было времени рассмотреть ее, но он успел понять, что она создана разумом.
Он даже успел рассмотреть какие-то существа, бегающие по палубе. Но затем «Рахиль» грот-мачтой вонзилась в воздушный корабль, и тот развалился пополам.
Измаил посмотрел вниз и увидел нечто, что показалось ему вершиной горы, изрезанной трещинами и расселинами. Судя по всему, высотой эта гора была в нескольких миль. Затем он упал на это, но не разбился, а прорвался через что-то, похожее на тонкую пленку.
Он летел вниз, прорываясь сквозь новые и новые слои пленки, и скорость его падения постепенно замедлялась.
Вдоль него скользнуло нечто вроде веревки. Он попытался схватиться за нее, но руки его обожгло трением, и он отпустил ее, вскрикнув от боли. Внезапно он ударился обо что-то твердое, что взорвалось от его удара, как воздушный шар, и едкий газ заставил его закашляться. Из глаз полились слезы.