Но сегодня я превзошёл все свои
ожидания. Отщёлкнулся бюстгальтер! Реально маньяк, блин, взломщик
лифчиков.
Любой скажет – да это же круть,
чувак! Вперед, сколотил команду отпетых мошенников, и любой банк
твой. Хоп, хлоп, сейф открыл – и вперёд, в светлое будущее с
денежками.
А если боишься, то после сегодняшнего
появился ещё шальной вариант: пляж. Выбираешь девушек пошикарнее,
и-и-и… Щёлк-щёлк-щёлк!
Если бы.
Во-первых, преступный путь явно не
для меня. То ли в крови какой-то стопор, то ли воспитан так.
А во-вторых, что важнее, способность
не хотела включаться по моему желанию, и иногда спала так долго,
что начинало казаться – это всё мои выдумки. Так же, кстати,
считает и моя тётя.
Я улыбнулся. Тётя у меня чудо, хотя
тёрки у нас постоянно. В общем, недопонимание отцов и детей на
лицо.
***
Рука теребила в кармане мобилу. Ушёл
ещё один троллейбус, на прощание фыркнув пневматикой, а я всё так и
стоял, подставляя лицо июньскому солнцу. Домой не очень-то и
хотелось…
Я уже успокоился после универа, и
теперь проблемы виделись гораздо яснее. Надо что-то думать.
«И всё бы ничего, и всё же ещё бы
чего-то…» – из наушников лилось прямо в тему. Действительно, ещё бы
чего-то вроде штампа в зачётку.
Интересно, оставят меня на осень, или
после сегодняшнего в деканат только за документами? У меня ведь
из-за этой экологии и экзамен один не закрыт, преподы там все
друзья не разлей вода.
Я вздохнул.
Грёбаный штамп. Козлы!
Есть ещё, конечно, вариант. Платная
учёба, и мне на неё намекают. Вот только там такие бабки!
Где б их взять, эти бабки? Тётя не
вылезает со своих вечорок, дядька тоже, а денег как не было, так и
нет. Прилепились к своему заводу, будто другой работы в жизни не
существует.
И меня туда прочат: «Гера, пойдёшь,
как все».
«Устроим хоть слесарем, а там
переведёшься куда-нибудь, потом в мастера пойдешь. Сейчас время
такое, стариков на пенсию отправляют, молодёжь нужна».
Нужна. Всегда нужна.
А дядька как-то проговорился, что на
завод он, оказывается, временно пришёл. Перекантоваться, когда в
институт не поступил. И уже двадцать с лишним лет кантуется.
«Рабочие хорошие, знаешь, как
ценятся? То-то же. Мужик должен быть с руками, а не вот эти вот
твои… игрушки-стрелялки».
И тётя со своим вечным нервозом,
мастер с ненормированным рабочим днём. «Гера, это же престиж».