Наконец, ночной мрак, льющийся в окна, сменился серостью хмурого
утра. Прижавшись к холодному стеклу разгорячённым лбом, я пытался
привести мысли в относительный порядок. Пока же в моей голове царил
такой же хаос, как и за окном. Вчерашний снегопад усилился, за
белой пеленой не было видно ни зги.
Одно дело теоретически понимать, что существует немало людей,
желающих мне подавиться утренним бутербродом или неудачно упасть на
собственный кинжал, — рассуждал я. Но получить такое вот прямое
доказательство смертоносной злобы в отношении моей скромной персоны
— это уже перебор! Не был я готов, что ни говори. Хотя должен был.
Пора уже понять и принять, что я не в компьютерной игре, не в
виртуальной реальности, и не будет второго шанса, дополнительной
жизни. Не включу голову — следующее покушение может быть удачнее.
Не убьют, так покалечат. Оба варианта меня категорически не
устраивали.
Итак, похоже, пришло время ещё одной приватной беседы с
Валентином Михайловичем. Очень меня интересует научный труд по
исследованию защитных функций нежного организма моего высочества...
Имеют уважаемые господа масоны виды на меня — озаботятся и моей
безопасностью.
Кстати, о безопасности. Поскольку глава рода Нарышкиных
возглавляет Департамент магических исследований, то стоило бы
встретиться и с ним. Хотелось бы узнать побольше о защитных
артефактах. Кто знает, может, есть что интересное в последних
разработках? Да и вообще, братец вон, ходит, увешанный
всевозможными убер-плюшками, ему бы, наверное, такое нападение
вреда не причинило. А я как-то легкомысленно разгуливаю, защищённый
лишь золочеными пуговицами с изображением Императорского герба. На
меня снова накатило острое и обидное чувство собственной
беспомощности и беззащитности, будто вышел я на Невский проспект в
час пик обнажённым.
Убрав в сторону стул и отперев все замки, я настороженно
выглянул в коридор. Как ни странно, очереди из беспощадных убийц с
кинжалами в зубах и сюрикенами в карманах, я не заметил.
Настроившись, я ментально прощупал окружающее. Эфир молчал, ничего
подозрительного я обнаружить не смог. Глянул на стену, которая
приняла на себя огненный удар, предназначавшийся мне. Все следы
исчезли. Вот так, даже вздумай я сейчас поднять крик, жаловаться
родителям и требовать какого-то расследования — доказательств
покушения никаких, легкий ожог на шее не в счет. Мало ли, может,
это вчера Дарья Нарышкина промахнулась своей стрелкой, да задела
меня слегка.