– За день-два до суда. Дед переживает, что котировки резко упадут. Поэтому идем на опережение.
– Блядь, Тимур! Я тебя готов убить! Ну как так! Ядрёна вошь! – Артур откинулся на спинку дивана и закрыл глаза руками. С минуту он так просидел, а потом резко наклонился ко мне.– А давай сегодня, как раньше, а? Только ты, я, девчонки и океан текилы. Я хочу запомнить своего друга. Через три года ты вернешься другим... если вообще вернешься.
Он был прав: я решил не возвращаться. Но ухожу в отрыв. Я хочу забыть. И у меня получается.
****
– Тимур, сегодня в семь вечера в «Арагоне» ужин с Шефером, – тоном, не терпящим возражений, объявил дед за завтраком.– Приведи себя в порядок.
Последние недели я жил у него, в этом чертовом мрачном доме. Мне всё ещё было невыносимо находиться в своей квартире. Но и здесь не становилось легче. Рядом с дедом я все четче ощущаю приближение дня Икс. Теперь я понимал, что погорячился: не хватит меня на три года. Не хватит.
– Ему не рожа моя нужна, а твои деньги,– ответил деду, на что тот резко встал и подошёл ко мне, напрочь забыв об остывающем в его тарелке омлете.
– Ты со мной так разговаривать не смей! – прошипел он.– Я тебе давал время все обдумать. Решение ты принял сам, значит, будь добр вести себя достойно.
– Есть, сэр! – с издевкой отрезал я, резко поднялся из-за стола и направился к выходу.– Весь вечер буду облизывать Шефера и все его семейство.
Пулей вылетел из дома, сел в «Ауди» и помчал в никуда, чтобы сполна прочувствовать последние дни свободы. В универе пока взял академ, хотя дед настаивал на переводе. На фирме все дела передал Артуру. С отцом тоже, вроде, всё было ясно: суд был назначен через четыре дня. Я знал, что сидеть, судя по всему, отец будет долго. Оставалось последнее дело, но как к нему подступиться, я не знал.
Показалась до боли знакомая высотка. Двор был украшен гирляндами и смешными снеговиками: ведь до Нового года оставалась всего неделю. В угрюмом доме деда я об этом совершенно забыл. Подъезд. Домофон.
– Кто? – Меня неожиданно услышал я мягкий женский голос, какой-то знакомый и родной. Бред! Наверно, жена Гены.
– Миронов дома? – спросил я, прокашлявшись.
– Нет, его нет. – Опять этот голос. Я молча ждал еще хоть слова. Но вместо этого вызов был сброшен. Черт!