- Нет. Их маршрут далеко отсюда, - ответила Анжелика. - Но
ездить с ними приходилось...
- Едем, - от голоса Шмеля с насыпи дороги поблизости, наверное,
обсыпалась и раскрошилась щебёнка.
- Да, точно, едем. Стоим тут, в самом деле, как три тополя. Ну
так что? С нами или на одиннадцатом?
Что за одиннадцатый, Дима не понял.
- С вами.
- Запрыгивай. Автомат на предохранитель только поставить не
забудь, - могла бы и не говорить конечно, подумал Дима.
- Минуту, заберу кое-что, - щёлкнув предохранителем и забросив
оружие за спину, Медоед открыл пассажирскую дверь УАЗика и высыпав
из одного пакета содержимое, вложил в него другой, с батончиками
шоколада и конфетами.
Анжелика вопросительно взглянула на него. Дима усмехнулся:
- Люблю сладости, - девушка сначала недоверчиво сощурилась, а
затем снова улыбнулась уголком рта.
Побросав на заднее сидение свои вещи и автомат, Дима устроился
там же и захлопнул тяжёлую дверь.
Внутри машины оказалось на удивление комфортно и просторно.
Всяких торчащих и острых углов почти не было, сиденье мягкое.
Передние места разделяет широкий центральный тоннель коробки
передач, как в некоторых грузовиках. Позади багажное отделение,
сейчас почти пустое, а в двух ящиках по бокам, наверняка боеприпасы
и еда, подумал Дима, обернувшись обратно. В потолке люк, то есть,
можно свободно встать на консоль между сидений и высунувшись...
либо пулю получить, либо без головы остаться.
Машину чуть качнуло. Это Шмель уселся на место водителя. Кстати,
вместо привычной баранки здесь было нечто вроде прямоугольного
штурвала со скруглёнными углами. С появлением кваза, внутри места
стало ощутимо меньше. Свой пулемёт с огромной рукояткой он положил
между сидений. Открылась задняя дверь и с другой стороны начала
усаживаться Анжелика.
- Рюкзак назад кидай. Автомат, вон, крепления есть, - произнесла
она. - Трогай, Шмель.
Внутри двигатель слышно оказалось ещё меньше. Шмель переключил
передачу и внедорожный чудо-Ослик поехал вперёд.
Некоторое время молчали. Дима ощущал себя не совсем комфортно.
Нет, не боялся или что-то в этом роде, неуютно было от ощущения,
что его изучают. Анжелика изучает. Словно мышку. Вон, смотрит всё.
Бесит.
А девушка и впрямь изучала. Странный этот Медоед, очень
странный. Мало того, что не боится ни капли, так ещё и уверенностью
сквозит от него, словно ничего не стоит их обоих размазать ровным
слоем по асфальту. Вспышка его эта ещё. Сложилось впечатление,
словно в тот момент перед ней не человек, а как минимум, рубер
какой-нибудь стоял, готовый разорвать всех вокруг. И на неё, при
встрече, отреагировал слишком уж... спокойно. Обычно мужики
начинали разглядывать сальными взглядами, наверняка, представляя
"всякое". Этот же нет, лишь скользнул взглядом, оценив её... как
оценивают красиво написанную картину на стене. И было ещё что-то,
явное непонимание и озадаченность? Да, пожалуй так. Но почему? Что
в ней такого, отчего этот Медоед до сих пор, вон, сидит в
задумчивости? И не от недоверия это, что-то другое. Злится ещё.