- Так куда путь держишь? Если не секрет, - спросила Анжелика,
решив разрядить уже затянувшееся напряжение.
Медоед взглянул на девушку. Взгляд всё тот же, чуть насмешливый,
говорящий словно, я тебя насквозь вижу. И эта её, иногда
проскальзывающая высокомерность тоже напрягала. Дима привык, даже с
мурами, к простоте, без каких-либо изысков. Точно так же
некомфортно ему было общаться с Пушкиным и Линдой в Камелоте. Но с
теми понятно, власть, влияние, аристократы херовы, а эта чего из
себя строит? И ведь не понять, не "читается".
- На Приграничье. Есть там стаб один, туда и... путь держу, -
чуть запнулся Медоед, говорить "ехать" и "идти", в данном случае,
ему показалось неуместно. Отвёл взгляд от девушки, взглянул в узкое
окно-прорезь. Анжелика присвистнула, даже Шмель глянул на него
через зеркало заднего вида и в эмоциях проскользнуло удивление.
- Ого! Там же... а в этих краях тогда, как оказался?
- Долгая... очень долгая история... - на парня вдруг накатила
тоска. Выгнать сразу её не удалось. Снова взглянул на Анжелику и на
секунду показалось, словно она тоже чем-то опечалена, с чего бы? -
Я в пути уже больше двух месяцев, так что... даже близко не из этих
краёв, - усмехнулся он под конец.
- Придумала, - совершенно не в тему сказала зеленоглазая. - В
качестве оплаты, раз уж ты сам хотел, расскажешь что-нибудь
интересное. Идёт?
Что-то такое уже было, подумал Дима, вспомнив Историка.
- Знавал я одного человека, тоже историю в оплату просил
рассказать.
- Кто? - голос чуть девушки чуть напрягся.
- Историк. Или Блокнот... х... не поймёшь, как его на самом деле
звать. Себя, Историком, во всяком случае, называет.
Брови Анжелики подпрыгнули вверх, удивление уже она не скрывала,
как и Шмель.
- А его-то ты откуда знаешь? И что, получается, он
записал что-то из твоих... рассказов?
И вот тут Дима понял, в какую ловушку попал. Эти двое совсем,
совсем не простые рейдеры. Но и он тоже хорош, какого вот, кто за
язык тянул брякнуть про этого Историка? Теперь что? Выкручиваться
как-то надо.
- Что-то записал... а в чём дело-то? Видел я его один раз всего,
посидели, за жизнь поговорили и разошлись.
Некоторое время девушка смотрела на него, что-то про себя решая,
произнесла задумчиво:
- Хрень всякую он не записывает. Ты ведь понял, что он долго,
очень долго в Улье?