– А кто ты по профессии?
– Как вам сказать…, – замялась попутчица.
– Хочешь пить?
– Нет, – ответила вяло она, почему-то махнув обречено рукой.
– Значит, трасса – это твое рабочее место?
Она кивнула головой.
– А род занятий: оказание интимных услуг?
Она опять кивнула головой.
– Нравится такая работа?
– Это не работа, а способ выживания. Я работала продавцом, но пришлось уйти. Недостача была. Напарница деньги взяла.
– А ты что? Не смогла доказать свою невиновность?
– Не смогла.
– Пусть расследование проведут. Ты в милицию обращалась?
– Да вы что! Там ведь принимают на работу без трудовой книжки, без всякого письменного договора. Хозяин платит – и будь довольна. А если не нравится – все, уходи, без всякого пособия. Ну, вот я и ушла на трассу. Сама себе теперь хозяйка…
– И как долго ты собираешься так жить?
– Как только найду работу – сразу уйду.
– Лена, а тебе не страшно?
– Страшно. Девчонок ведь иногда прямо из кабин, на ходу выкидывают. В позапрошлом году двух девушек убитыми нашли. Возле трассы, в перелеске.
– А убийц нашли?
– Навряд ли. Попробуй, найди – они же здесь все проездом. Да и девчонки эти сами были виноваты.
– Это в чем же их вина?!
– Ну, наверное, нагрубили. Или, может, цену какую-нибудь несусветную загнули.
– Да разве ж это может быть причиной убийства?
– Всякие люди есть… Но если ты пошла на такой заработок – надо во всем соглашаться с клиентом. А те девчонки, видно, были неопытные, с гонором. Вот и поплатились…
Поразительная логика! Да ведь так любое, самое гнусное преступление можно оправдать. Впрочем, стоп! Чего это я так раздухарился? Глянь на девчонку, праведник! Посмотри внимательно в ее глаза – ты видишь, сколько там страха? Она же несет эту околесицу с перепугу! Элементарно боится его здорового мужика, взявшего ее в попутчицы на безлюдной трассе. Но она – не попутчица, она – на работе. И с этой «работы» ей хочется вернуться домой, к матери, живой и невредимой. И, кроме того, с деньгами. Чтобы не только на шоколадку хватило. Потому-то она и убеждает его: мол, кому – как, а вот мне желание клиента – закон. И поперек, дескать, я слова не скажу. Только не убивайте меня из-за своей жадности и тупорылости…
Он почувствовал, как стал наливаться злобой. Нет, не на эту девчушку – на нашу «российскую житуху». На то, что спилась – скурвилась российская провинция вообще. На то, что смертность в наших городах и деревнях превышает рождаемость, что количество самоубийств увеличилось в десятки раз. Но стоп! Хватит себя распалять.